Клуб для джентльменов - [2]

— Но в принципе будет! — цедит сторонник скарта.

Скарт и Эр-джи-би испепеляют друг друга взглядами поверх телевизора.

— Это решающий аргумент, — говорит Купер. — Если разница будет, значит, скарт нам нужен. Есть у нас эта штуковина в кладовке?

Ага, кладовка. Легендарная кладовка. Где есть всё. Где с людьми происходит черт-те что. В карманах я сжимаю руки в кулаки.

— Вряд ли, — говорит Скарт. — Наверняка нет.

— О Господи! — Купер закатывает глаза. — Так, значит, надо купить! Кто готов слетать в магазин — ну-ка поднимай руку!

Добровольца не находится. В конце концов бросают монетку, и проигрывает Эр-джи-би. Его противник не скрывает торжества.

— Мне нужны деньги, — заявляет вконец обозленный Эр-джи-би и грозно набычивается. Я жопой чую, как на мягких лапках подкрадывается беда.

Купер поворачивается ко мне.

— С этим никаких проблем, — говорит он. — Гриэл богатенький, он нас, конечно, выручит.

Соня Джуэл сидит за столом в нарочито строгой позе — в ее представлении так и подобает вести себя во время собеседования: терроризируя очередную кандидатку.

Самой себе Соня кажется неприступной светской фифой — к таким в би-би-сишных исторических фильмах обращаются «мадам».

Хотя любой скажет — тетка просто выламывается.

Соня из тех, кто однажды решил играть определенную роль — и прилежно ее играет. Можно побиться об заклад, что до создания собственного агентства она подвизалась моделью. И вот достигла — сама восседает по другую сторону стола и оценивает девушек вроде меня, шикарно щебеча им «милочка» между шикарными затяжками шикарной сигаретой — коричневой, тонюсенькой и длиннющей.

Она молча сверлит меня глазами; по ее понятиям, я должна сейчас жалобно пищать.

Но и я не вчера родилась — отвечаю ей бодрым взглядом, точно дозируя степень робости и смущения.

Самоуверенных тут не любят.

А застенчивых гонят в шею.

Я слегка прикусываю губу. Я не только как модель хороша. Готовая актриса — можно давать «Оскара» за роль второго плана: роль простушки с немереными запасами энтузиазма.

На стене за спиной Сони Джуэл десятки, а может, и сотни обрамленых картинок: фотографии из газет и журналов, иногда целые развороты. И тема у всех одна — голые сиськи. Наверное, многие из них принадлежат девушкам вроде меня, которые в свое время сидели напротив Сони Джуэл и так же ерзали на том же стуле — все в сладостных мечтаниях об упоительном будущем, которое их собеседница может угробить коротким «милочка, у нас как раз сейчас больше нет приема», или «милочка, да куда вам с такими бедрищами!», или «милочка, для модели вы не вышли ростом»… Впрочем, не знаю, что именно подобные мадамы говорят в подобных случаях.

На столе перед хозяйкой агентства лежит раскрытый альбомчик с моими фотографиями («Хорошие снимки, Хайди. Чувствуется рука мастера. Наверное, обошлись недешево». — «Спасибо. Работал профессионал».). Неторопливо рассмотрев фотографии в моем портфолио, она приказывает мне встать. Я медленно кручусь перед ней и прохаживаюсь по комнате. Пока Соня разглядывает меня и оценивает, я рассеянно гадаю: лесбиянка она или нет?

Когда процесс неспешной инспекции завершается и я, по ее мнению, должна уже трепетать и быть на грани обморока — а я действительно на этой грани, — она захлопывает мой альбомчик и, да благословит ее Бог, наконец роняет:

— Ну… (пауза, пауза, пауза) думаю, нам может понадобиться модель вроде вас, Хайди.

— О, замечательно! — выдыхаю я дрожащим от счастья голосом. — Спасибо, огромное спасибо!

По моим понятиям, тут самое время закрыть глаза от счастья. И я закрываю глаза.

Вспоминаются слова моего бывшего, Марка.

Последние три месяца нашей совместной жизни он постоянно зудил: «А готова ли ты принять всё то отрицательное, что связано с жизнью модели?»

Готова.

Некоторые девицы в нашей школе уши мне прожужжали, что хотят стать всемирно известными моделями. Одна рискнула даже сняться с голой грудью у местного фотографа — и сразу после этого как-то притихла и больше не трепалась о грядущей международной карьере. Другие готовы были рвать друг другу волосы в свалке за место королевы школьного карнавала… Где эти решительные сучки? Теперь все в татуировках и матери-одиночки. Что, съели? Я мысленно показываю им средний палец.

Когда я наконец открываю глаза, Соня улыбается мне так дружелюбно, что я готова простить ей последние двадцать минут, когда она сознательно играла моими чувствами. Так бы и расцеловала ее! И какая чудесная это работа — давать мечтам людей возможность осуществиться! Да, согласна, балдёж полный!

Впервые я смотрю на свою грядущую работодательницу видящими глазами и замечаю на краешке ее губы точечку майонеза. Сказать или нет? Ведь теперь мы, считай, подруги и в одной лодке. Нет, лучше придержать коней…

— Итак, вы танцовщица. И где именно работаете?

— В «Меховой шубке».

— Да ну! Правда?

— А вы знаете наше заведение?

Она смеется.

— Нет, милочка, никогда у вас не была. Хотя наслышана, разумеется. А моделью никогда не работали?

— Нет. Весь опыт — снимки для этого альбомчика.

— Вы уверены? Ничего в прошлом? Лучше признайтесь сразу… Никогда не фотографировались голышом для последней страницы бульварных газет? Никогда не были замешаны в любовный скандал с видным лицом?