Клоуны водного цирка - [46]
На грудь и спину им повесили номера. Эрик и Курти оказались десятыми.
Большая одежда медком висела на Курти.
— Пошли, пошли, пошли! — Крейклинги толкали их тупыми концами годендагов к выходу на арену, где построили в колонну перед дверью.
— Слушаем и запоминаем! — Арман громко вещал из-за их спин, — сейчас каждая пара становится напротив своей дорожки. Дальше, вы просто поднимаетесь по ней вверх.
— Ох, сдается мне, это будет не просто, — сказал курносый Тим, поправил на груди номер «2» и деловито попрыгал на одном месте.
— Дальше все поймете, — продолжал Арман, — цель у вас простая — добраться до самого верха.
— Верха чего? — спросил кто-то.
— Говорю же — увидишь.
— А зубастики будут?
— Зубастики? — переспросил Арман, — насмешливо смотрел на спросившего, — а что, соскучился?
— Нет, я…
— Будут. Специально для тебя! Я перед игрой с ними поговорил, сказал, что ими интересуются. Спрашивают вот. Тебя ведь Матс зовут?
— Нет, Матис.
— Вот точно! Я им так и сказал — Матис про вас спрашивал, а они мне головой покивали, зубами пощелкали, сказали, что обязательно с тобой пообщаются. А то неудобно, человек ими интересуется, невежливо будет не откликнуться. Сказали, обязательно тебя найдут. Так что готовься.
Матис угрюмо посмотрел на Армана и отвернулся. Смотритель, продолжая улыбаться вышел.
— Мне бы меч, — сказал невпопад Эрик. Сказал сам себе, но стоящий перед ним «артист» под четвертым номером обернулся на его слова и оскалился:
— И что? Что бы ты сделал? Поубивал бы всех зубастых? А потом стражников? А потом город бы захватил?! Герой! — выматерился и отвернулся.
Эрик его узнал. Это тот самый, что ударил его ведром по спине, во время драки с шайкой Жака. Скуластый, с острыми чертами лица. Странно, что прежде не заметил. Эрик открыл рот, чтобы ответить, но тут двери открылись и крейклинги вытолкали их на арену.
Сырой запах. Воды, тряпок, травы. Огромный бассейн из зеленого мрамора с тонкой паутиной прожилок. «Артистов» погнали по кругу, разместив в правильном порядке вокруг бассейна. Мокрый камень скользил под ногами. На воде по-прежнему плавали «листья кувшинок». Солнце уходило с неба.
— Это дивный, но опасный мир, — раздался над ареной голос Фабриса. Это мир природы, чистой воды и яркого солнечного света. Это милое озеро, где-то на опушке леса. И живут в нем добрые, честные и трудолюбивые муравьи. Трудяги-насекомые работают весь день, а на закате хотят отдохнуть и испить свежего нектара.
Вода взбурлила и из центра бассейна, бросая волны, поднялся огромный граненый конус на массивном стержне. С него стекала вода, громко трещал механизм, но голос Фабриса, тихий и вкрадчивый в обычной жизни, сейчас торжественно гремел над Цирком и перекрывал любой шум. В том числе и гул заинтригованных зрителей.
Конус вырос, поднялся над трибунами и замер. Зрители и «артисты» задрали головы. Конус раскрылся и превратился в детально изготовленный цветок с десятью лепестками. Широкие лепестки плавно, хоть и со скрипом опустились краями перед бортиком бассейна, и распахнувшаяся конструкция стала в два раза ниже.
«Артисты» смотрели настороженно и ничего не предпринимали, пока Арман не высунулся с балкончика и нарушив целостность «постановки» яростно приказал двигаться вперед.
— По лепестками поднимайтесь недоумки. Вверх!
Только после этих слов стало понятно, что поперечные перекладины на лепестке — это ступени. Они шли в два ряда с торчащими штырями между ними, надо полагать перилами. Десять лепестков-лестниц уходили вверх к центру.
— Слышь, ребята, это даже не соревнование. Кто погибнет, кто выживет, не так важно — важно добраться до центра. Кто окажется на вершине, для того игра закончена — закончил Арман и убрал голову.
Никто из «артистов» не двинулся с места, только настороженно смотрели вверх.
— Жизнь муравья трудна, но интересна, — продолжал Фабрис. Интересна тем, что нектар находится в самом центре высокого цветка.
На бортик выбежали крейклинги и стали бесцеремонно, но скоро и привычно сталкивать «артистов» в воду. По краям было мелко и сброшенные оказались по пояс в холодной воде. Как только последний оказался в ней, по всему периметру бассейна из бортиков с лязгом выскочили частые шипы. Не менее трех футов, заточенный шип, изогнутый как клык, едва не задел спрыгивающего с бортика крейклинга. Тот, ругаясь, убегал с арены.
«Артисты» испугано смотрели на воду. На лепестки никто не взбирался.
— Но жизнь полна опасностей. И чтобы добраться до заветного нектара муравьям придется пройти трудный путь.
— Не люблю я большие цветы, — снова невпопад сказал Шепелявый.
— В озере водятся хищные рыбы, которые любят полакомиться муравьями.
Затрещали шестеренки. По зубчатым колонам вниз устремились четыре стеклянных шара. Внутри метались серебристо-серые тела. Шары коснулись воды и застыли рядом с игроками.
Раздался звук трубы. «Та-тат-тат-та-та-ту-у-у-у-у, ту-ту» пронеслось над головами зрителей. Ударила барабанная дробь. Шары раскрылись, твари плюхнулись в воду.
Артисты, все десять пар кинулись из воды вверх, по раскрытым лепесткам. Музыка стихла.
— Ставки больше не принимаются! — объявил Фабрис с трибун.
В космодесантники Олег пошел по необходимости. Это был не его выбор, так сложились обстоятельства. Дрался честно. Благо человечество, заселившее к концу двадцать второго века несколько десятков планет, любви к войнам не растеряло. Конфликты перенеслись с Земли в колонии. Воевали сверхдержавы, воевали колонисты, воевали контрабандисты, чье дело с развитием межзвездных полетов приобрело новое дыхание. Олег был слишком честен. Армия по отношению к нему таковой не оказалась. Его предали, подставили, осудили и со службы он уходил с тяжелым сердцем.
Когда-то он был карманником. Теперь никому не нужный мальчишка работает прислугой в таверне маленького городка, обозначенного на карте самой северной точкой. Корабли заходят сюда, только когда сходит лед. Однажды, с началом судоходного сезона, в городе появляется странный незнакомец, швыряющийся деньгами. Паренёк, уставший от побоев, голода и несправедливости, не может удержаться от соблазна и крадет его кошелек. Но в нем оказываются не деньги... За ним начинается охота и он вынужден напрячь все свои силы, чтобы не попасться, остаться в живых, понять во что влип и какую приоткрыл тайну.
Античные боги в первую очередь нравятся нам своей неуемной жаждой жизни и вполне человеческими страстями и поступками. И неудивительно, ведь из мифов следует, что люди сделаны по образу и подобию богов! Мы также любим, ненавидим, боремся, миримся, интригуем и великодушничаем, как и славные боги Олимпа. Как жаль, что прошли те времена, когда божественное и земное было тесно взаимосвязано, когда боги активно вмешивались в дела своих созданий, оберегали и помогали любимчикам, и всячески мешали их недругам…
Бывает, смелый и бесстрашный воин не в состоянии и слова вымолвить в присутствии любимой девушки. Тогда дело приходится брать в руки более искушенному в подобных вопросах мужчине, но как выполнить приказ, если душой девушки завладели колдовские силы?
Грандиозному всегда предшествует малое. Чтобы перекроить политическую карту континента иногда требуется смерть одной, но ключевой фигуры. И в, казалось бы, забытой богами дыре льются реки крови, звенит сталь, слышны предсмертные вопли оказавшихся не вовремя и не в том месте…
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
Седьмое место на Зимнем СуперЦарконе 2006-2007. И первое среди «мужских» рассказов.
В манге джинчурики восьмихвостого постоянно читает репчик. В противовес ему — Наруто — рокер. И гитара имеется — "Nevan" из DevilMayCry. Гитару он добыл во время странствий с Джирайей, а дальше — история свернула на другую колею… конечно же, не без помощи старой доброй Неви и молодой и нервной Хинаты.