Клоуны водного цирка - [23]

— Будем жить. Мы. Вы. А вот как жить, сразу и определим. Кто честный вор, кто залетный серый, а кто бес и жить ему около ведра.

Курти вспомнил Елову и свои рабочие дни по чистке карманов. Знакомые выражения.

— Место в хвире, значит место в жизни — продолжил Жак-Батя. — Шпринка, Сютрель принимайте. — Он внушительной походкой сделал несколько шагов назад.

— Вот как стоите, так и не дергайтесь, — непонятно сказал Шпринка. — Ко мне подходить по одному. Ты первый — он ткнул пальцем в стоявшего перед ним парня.

Тот, ничего не понимая сделал шаг, осторожно кивнул.

— Меня зовут…

— Да плевать всем, как тебя зовут — голос у Сютреля, повернувшемуся к нему был хрипящий и сдавленный одновременно. — Ты теперь будешь Кудряшка.

— Почему Кудряшка?

— Потому что, я так сказал.

— Но…

— Тихо! Не шебурши. Вон кудряшки какие завитые и сам сладкий. Или если хочешь, Сладким будешь?

— Нет, не…

— Вот и хорошо Кудряшка. Ты кем на воле был?

— Учеником при законнике в Кала Монсе.

— Сюда как попал?

— Ну… — Кудряшка запнулся.

— Гну! Овечку не строй. Говори быстрее.

— Свиток один подписал, а его нельзя бы…

— Вон твоя шконка. — Сютрель ткнул пальцем и повернулся к следующему.

— Черт, а ты че такой гладкий весь? — Он бесцеремонно разглядывал мужика, — ни шрама, ни лысины, ни пятна на роже. Какое тебе погоняло давать? Ну-ка зубы покажи. Вот базлан и зубы на месте все. Ладно носяра у тебя знатный, Шнобель будешь. Кем в той жизни был?

— Это неправильно! — один из заключенных вышел вперед, — так нельзя! Вы кто вообще?

— Тебе че? Визите-билетте дать? Или сам предъявить че хочешь? — Шпринка набычился и нехорошо скривил в улыбке рот. — Если предъяву на главного кидаешь, давай перетрем. Мы тебе быстро объясним кто мы и кто ты.

— Это неправильно, — упрямо повторил пленник, — у нас имена есть.

— Были.

— Что?

— Были у вас имена. Теперь только погоняла. Каждого по имени звать и чести вам много, да и хрен запомнишь.

— А вы почему без кличек? Шпринка, это ведь имя?

— Потому что бугор и больше не тявкай.

— Это непра… — он согнулся от удара в живот.

— Ты теперь будешь Неправильный, — невысокий Шпринка обладал тяжелым ударом. Ухмылка обнажила гнилые сломанные зубы, — вон твое место.

Неправильный ловил ртом воздух на полу.

Шпринка и Сютрель проворно выспрашивали, кто есть кто, давали клички и успели заполнить несколько мест на нарах. Одного определили в «шныри» и приказали мести пол.

Сегодняшние «победители» стояли позади всех, так как пришли последними. Злобный бугай, оравший на зрителей, прошел к огню и рассматривал костер за решеткой.

Очередь заканчивалась и перед Курти стоял только Серж, чью встречу с Оливией они все недавно наблюдали. Сержа окрестили Мокрым и Курти приготовился к разговору.

Шпринка оглянулся на огонь, заприметил бугая и ткнул в него пальцем.

— Ты. Будешь Шепелявый. Масть понятна, твое место во-о-он, — палец переместился в сторону нар в центре, и он обернулся к Курти.

— Так, малец, будешь…

Курти так и не успел узнать, как его будут звать теперь, потому что в этот момент бугай, только что окрещенный Шепелявым, хмыкнул:

— А я тебя тогда, наверное, Шибзиком звать буду.

Шпринка крутанулся на месте и зашипел таким отборным трехэтажным матом, какого Курти в жизни не слышал, хоть и работал в матросском кабаке. Сютрель тоже злобно сверкнул глазами и стал медленно заходить бугаю за спину.

Тот смотрел на беснующегося Шпринку с насмешкой и безо всякого страха.

— Баклан шерстяной, следи за метелкой своей поганой! — закончил Шпринка.

Жак-Батя внимательно следил за развитием ситуации.

— Всегда вам ворам поражался. Вы везде одинаковые, — бугай и это произнес шепелявя, — мелкота и дешевка. И я половины не понимаю из того, что вы говорите. Но всегда и везде, пытаетесь что-то из себя изобразить.

— На кого тянешь шерстяной?! — Шпринка хоть и был в два раза меньше, но пригнув голову наступал на оскорбившего его здоровяка. Дело было не в смелости. Курти видел, что, горячась, Шпринка отвлекает на себя внимание, а Сютрель заходит за спину.

— Туз мышиный, ты че живешь хорошо?! Горе надо? Ну так нашел!

— Или ты лучше будешь сусликом. Вон мелкий, шебутной, а потом может я тебя до Шибзика и повышу, — спокойно продолжал бугай.

Шпринка рванул вперед. То ли злость взяла свое, то ли это план такой был по отвлечению на себя внимания. Скорее последнее, потому что Сютрель, по-прежнему бесшумно, вплотную придвинулся к шепелявому сзади. Сверкнуло лезвие. Курти удивился, где тот его взял, их всех обыскивали.

Бугай, не оборачиваясь стремительно ударил локтем назад и Сютрель взвыв, схватился за разбитый нос. Несущегося на него Шпринку шепелявый прихватил за шею и продолжив его же движение, направил к решеткам, закрывающим костер. Раздался торопливый скрип и Шпринка затряс ногами на полу.

Жак несся как таран. Или как Шпринка, только огромный. Огромный кулак мелькнул в воздухе, но бугай пригнулся, прильнул к «Бате» и обхватив его, с рычанием попытался повалить на пол. Жак обхватил торс противника и раскинул ноги для устойчивости. Шепелявый неожиданно высвободил хватку, стремительно выпрямился и схватив Жака за голову нагнул ее и заехал ему в лицо коленом. Хрустнуло. Жак замычал.