Клоуны водного цирка - [21]

Раздался треск шестеренок. Перекладина спустилась к бугаю в красном. Тот сразу все понял и ухватился за нее. Шестеренки вынесли его обратно на площадку.

Зубастая тварь отпустив руку проигравшего, прыжком перехватила его за горло и упрямо попыталась уволочь в несуществующую глубину. Тот подавился криком, когда вода хлынула ему в рот. Кайкап скользил брюхом по дну, раскрашивая воду красными полосами. Брызги воды и крови летели во все стороны и Курти понял предназначение зонтиков в первых рядах. Впрочем, публике и так было весело. Люди возбуждено переговаривались, тыча пальцами в бассейн и в шепелявого. Гомонили, смеялись, кто-то подзывал разносчиков-продавцов, покупая пирожки, фрукты, гусиные ножки, напитки.

— Вашу мать!!!

Публика замерла. Голос у бугая был громовой.

— Вы недоумки! Пеньки с глазами! Якорь вам в глотку и кошку в зад! Вам уродам больным вот это вот нравится?!!! — Бугай на площадке ткнул пальцем в сторону бассейна. — Крысы портовые! — Он продолжал шепелявить и кажется, ему даже говорить, точнее, орать, было больно, но его это не останавливало.

В амфитеатре раздался первый хлопок, потом кто-то подхватил. Через минуту публика рукоплескала.

— Теперь мы знаем, что он моряк. — Арман вошел в зал и покрутил головой по сторонам, — у публики уже два любимчика, — он прошел мимо Курти и подмигнул ему после этих слов.

Курти никак не отреагировал и опять повернулся к окну.

Крепкий подзатыльник кинул его лицом в стекло.

— Ты должен был улыбнутся в ответ, — Арман по-прежнему улыбался, но глаза были жесткие и холодные.

Курти напрягся.

— Я не улыбаюсь.

— Да? И почему?

— Не умею. Ни улыбаться, ни плакать.

— О?! Улыбаться не знаю, но вот заставить тебя плакать, у меня думаю получится.

— Уже пытались. Не вышло.

— Ох, ты ж, какой серьезный. Я так думаю, у тебя на севере не знали, как это делать. И поверь, у меня получилось бы. Так, что не провоцируй.

Курти ничего не ответил, лишь смотрел исподлобья.

— Черт с тобой, отложим твой плач на потом, сейчас времени нет. Где Оливия?

— Кто?

— Девушка, которая вам еду принесла.

— Ушла.

Арман повернулся и вышел из зала. Курти потер затылок.

— Уроды и есть! — в зал втолкнули шепелявого бугая. Вталкивали его втроем, еще двое крейклингов шли сзади с протазанами наперевес.

Шепелявый увидел стол, в три шага пересек комнату и схватившись за ближайший кувшин присосался к нему. Кадык заходил вверх-вниз. Оторвался, и мрачно посмотрел на стражников у стены. Те поймали этот взгляд и притянули копья к себе поближе.

За окном вновь запела труба. Некоторые из зеркал, отражающих свет, были разноцветными и белый мрамор нового бассейна играл красками. Преобладал фиолетовый. Огонь перед зеркалами дрожал на ветру, тени метались по светившемуся в ночи бассейну. На площадки вывели новых игроков. Один в красном, другой в зеленом.

Курти стоял у окна до самого конца представления. Отвлекся дважды. Первый раз к столу, когда принесли жаркое из зайца с кусками тыквы, второй, чтобы посмотреть на шепелявого бугая, когда тот спросил у суетившихся парней в бирюзовых камзолах, есть ли еще вино? Когда те ответили, что ему хватит, то грохнул пустой кувшин о стол, так, что все вздрогнули и обернулись. Кувшин не разбился, а Курти подумал, как странно, что на столе столько еды, и такой вкусной, а остальные мало едят, а этот, так и вовсе про вино спрашивает. Рыжулька больше не появлялась, видимо, поэтому и возникла путаница, что им приносят столько закуски. Другого объяснения Курти не видел.

Игры закончились ночью. Еще шесть пар сошлись в этом странном состязании. Кто-то дрался, но чаще парочка стояла в воде боясь пошевелится. Длиться это могло долго, но публика не скучала. Благодаря огню и зеркалам, бассейн был освещен ярче, чем днем и каждое движение было хорошо видно. Публика ловила эти движения и судя по оживленным трибунам ставки в ход шли нешуточные. Один «поединок» закончился тем, что в голову «артисту» прилетела бутылка с трибун. Кайкап, разумеется, сразу вцепился в упавшего в воду игрока. Представление на какое-то время приостановили, пока искали того, кто это сделал. Нашли, выволокли пьяного зрителя, что-то оравшего про ставки и справедливость игры. Или несправедливость, Курти не разобрал. Фабрис громогласно объявил, что ставки на этот поединок аннулируются, и в очередной раз призвал к честности. Курти в это время смотрел не на трибуны, а в бассейн, где кайкап рвал жертву. Но смотрел не на них, а на второго участника. Победитель, про которого все забыли, вцепился в бортик и вперился дикими глазами на зубастую тварь в нескольких футах от него. Боясь, лишний раз пошевелится, он все время оглядывался на зависшую перекладину, потом опять переводил взгляд на кайкапа. Бассейн был уже весь в крови и разобрать какого цвета туника на «победителе» было невозможно. Бедолага хотел в панике вылезти из бассейна, пока кайкап занят и пытался ухватится за шипы вдоль бортика, но только порезался. Перекладина спустилась к нему лишь, когда нарушителя, бросившего в бассейн бутылку, выпроводили из Цирка. Его даже не оштрафовали. Фабрис грозно объявил, что больше нарушителя на трибуны не пустят. Во всяком случае, до конца сезона. Потом пошутил по поводу «мокрого героя». «Забытого, но не побежденного».