Клинок Сариолы - [11]

— Ты очень проницателен, — сказал принц. — Да, я принц Эвальд, наследник трона Сариолы.

Эвальд отрезал большой кусок хлеба и копчёного мяса и протянул нищему.

— Вот это по-королевски! — обрадовался тот, — твоим подданным будет хорошо, когда ты станешь их королём.

— Как твоё имя, добрый человек?

— Гуннар Торстенсен, — сказал, довольно усмехаясь, старик. — А ты, принц, наверное, подумал было, что я странник?

— А кто это — странник? — спросил принц, — я много слышал, как говорили о каком-то страннике, может быть, ты мне скажешь, кто же это такой?

— О-хо-хо! Ты, принц, не слышал о Страннике? Это самый великий маг, которого только видела земля, он может двигать скалы и поворачивать реки. Ему под силу за минуту выстроить огромный дворец или разрушить неприступную крепость!

— Почему же он до сих пор не стал властелином мира?

— Кто его знает? Наверное, Всевышний дал ему такое могущество с условием, что он не будет стремиться к богатству и власти.

— Ты уверен, что сила его от Бога?

— Не знаю. Во всяком случае, он никому не делает зла. Как, впрочем, и добра. Он живёт в этих землях много веков, и его главное свойство — он по желанию может менять свой образ, то он важный господин, то нищий бродяга, такой, как я, то рыцарь, то монах-пилигрим, оборванный мальчишка или девушка-пастушка. Он всё время путешествует, поэтому его и прозвали Странником, и легче всего встретить его в пути. В прежние времена он, бывало, приходил в какое-нибудь селение и подолгу жил среди людей, и те не догадывались, кто рядом с ними, пока он забавы ради не выкинет какой-нибудь чудесный фокус. Тогда он уходил из селения, чтобы странствовать дальше. Когда встретишь его, невозможно узнать, что перед тобой именно он, пока он сам не откроется и не покажет свою фантастическую силу.

— Ты говоришь, он никому не делает добра?

— Увы, это так. Бесполезно просить его о чём-то, даже о своём спасении от какого-нибудь бедствия. Впрочем, нет, он иногда помогает детям, попавшим в беду, но это очень редко. И только детям. В прежние века он гораздо более часто вмешивался в дела людей, иногда даже участвовал в войнах, помогая, причём, то одной, то другой воюющей стороне. Его помощь обычно заключалась в исцелении раненых. Он возвращал к жизни и ставил на ноги безнадёжных калек, беря с них клятву возвратиться домой, и более не участвовать ни в каких боевых действиях.

— Может, он хотел остановить войны?

— Может быть, и так. Войн, конечно, от этого меньше не стало. Потом он занимался целительством, но и на это махнул рукой, говоря, что болезни людей — это наказание за их грехи, и что-то менять — значит, вмешиваться в божественную мудрость Всевышнего.

— У него нет милосердия, — задумчиво сказал принц.

Старик умолк, уплетая угощение принца. На несколько минут воцарилась тишина, лишь гудело пламя костра и пофыркивал конь принца, стоявший неподалёку. Солнце уже зашло, и лес погрузился во мрак.

— Ты идёшь из Коппервуда, старина Гуннар? — спросил Эвальд. — Что заставило тебя пуститься в путь? Слепому очень тяжело идти через лес, вполне можно заблудиться, стать добычей волков или угодить в болото.

— И не говорите, господин принц, — сказал Гуннар, — но я довольно хорошо знал эти места ещё до того, как утратил зрение. Со мной мой посох, и я стараюсь держаться тропинки. Что и говорить, слепым путешествовать неловко, но я хотел скорее убраться из города, так как Коппервуду скоро конец придёт, и напрасно вы туда направляетесь!

— Почему же?

— Вчера варвары убили Вирина, чародея, охранявшего город.

— Как, Вирин убит? — ахнул от неожиданности принц.

— Да. Не знаю, как варварам удалось это сделать, они ведь так боялись его магии, что опасались приближаться к нему ближе, чем на полмили.

— Тяжёлое известие, — дрогнувшим голосом сказал Эвальд, вспомнив таинственный сон, — Вирин был моим другом.

— Это ещё не всё. Как известно, варвары не пытались захватить Коппервуд, потому, что Вирин охранял город своей магией. Теперь, когда Вирина нет, никто не помешает варварам совершить набег на Коппервуд, разграбить его богатства, а жителей перебить или превратить в рабов. Я думаю, что завтра — послезавтра это случится, если уже не случилось сегодня днём.

— Так ли всё ужасно, как ты говоришь? — спросил потрясённый принц.

— Ох, не знаю, господин. Я счёл за благо, хоть я и калека, заранее убраться оттуда подальше.

— Что же делать? — проговорил принц, — спешить на помощь жителям Коппервуда? А что, если город уже сожжён и разрушен? Да, недобрые вести ты принёс, старина Гуннар!

— Прости, принц. Я сочувствую, что ты потерял друга. — сказал Гуннар и замолчал, скорбно задумавшись.

Некоторое время они сидели молча. Принц был погружён в тягостные думы. Вот что означал таинственный сон — смерть Вирина! Но что за странные слова он говорил Эвальду? Положение в Коппервуде, действительно, сложное, но, быть может, не всё так страшно, как говорит Гуннар, и варварские орды вовсе не собираются нападать на город?

— Кто-то едет сюда, — сказал Гуннар.

— Кто? — встревожился принц.

— Отряд всадников, человек двадцать.

Принц прислушался, но ничего не услышал.