Клинок Богини, гость и раб - [141]

Рамир протянул Раду канат-поводок, и телохранитель, немного недоумевая, принял его. Потом посмотрел на тану, на незнакомца, вновь на тану – и сказал:

– Я все сделаю, госпожа. Но могу я спросить?

– Не можешь, – ласково ответила Бансабира. – Поверенные не спрашивают, они выполняют работу, в которой им доверяют, не так ли? – выгнула бровь.

– Угу, – отозвался он тихо и виновато покраснел. – Тогда у меня другой вопрос: что делать, если она будет вопить? Она же баба…

– Но ведь до сих пор она молчала, – ответил Рамир.

Раду опасливо покосился на Сциру и грубыми пальцами заставил женщину открыть рот. Точно, без языка.

– Я все понял, – посмотрел на госпожу.

– Тогда свободен, – лениво улыбнулась Бансабира. Раду еще недоуменно поглядел на остававшихся в комнате мужчину и женщину, попытался что-то спросить, но вовремя замолчал и вышел.

– Вы слишком к нему суровы, – усмехнулся Рамир, глядя на закрывшуюся дверь.

Бану села на кровать:

– Уже сто раз говорила: не зови меня на «вы», когда мы одни.

– Ну как же. – Рамир сел в кресло и размотал скрывавший голову платок. – Вы – танша.

– Мне кажется или тебя это веселит?

– Почему сразу веселит? – По тону собеседника невозможно было понять, издевается он или говорит серьезно. – В конце концов, я ведь всегда знал о вашем происхождении.

– Ага, и я не припомню, когда этот факт заставлял тебя «выкать» в мою сторону. Для тебя я просто Бану.

– Хотелось бы, – гоготнул мужчина. – Но с недавних пор вы мой командир, – засмеялся еще бодрее.

– Каких-то четыре года назад…

– Пять почти.

– Ну пусть даже пять, я тебя звала командиром и лидером, и ты был всего лишь «Рамир».

– Бансабира Изящная, – засмеялся Рамир, – хотел бы разок со стороны взглянуть на ту технику, за которую тебя так прозвали. Хотя все-таки «вас» будет правильней.

– Неправда, – по-детски отмахнулась Бану и упала на кровать навзничь, раскинув руки.

– Разве? Кажется, мы всегда звали на «вы» тех, кто имел ранг в первой тройке.

– Заставишь меня повторить еще раз – врежу в пах.

Рамир захохотал совсем разнузданно, так что Бансабире пришлось его одернуть, чтобы не услышали.

– Ты совсем не изменилась, Бану. Разве что красоткой стала.

Теперь посмеялась женщина:

– Ты Шавны не видел.

– Ну как же не видел! Ага! Я был влюблен в нее по уши! Правда, помнится, мы как-то знатно переругались, и я толком даже не узнал, разделяла она мои чувства или нет, – все еще весело заметил Рамир.

– Ты ее любил?! – приподнялась Бану на постели. Задержалась, потом, смеясь, вновь упала на спину. – Мне и в голову не могло прийти.

– Еще бы. Ты была малявкой. Прекрати хохотать, Бану!

– Прости, – успокаиваясь, Бану смахнула выступившую слезу. – Слушай, а ведь если подумать, я до сих пор не знаю, в кого была влюблена Шавна. Да и была ли она вообще влюблена.

Рамир изумился:

– Серьезно? Вы же были подругами. Мне кажется, это первое, о чем болтают девушки. Неужели не говорили о таком?

– Я говорила, а она нет, – внезапно осознала Бану.

В комнате стало заметно тише.

– А о ком говорила ты? – спросил Рамир.

– Сам можешь догадаться.

– Пожалуй. – Рамир поднялся. – Удивительно, правда, что прошло всего пять лет?

– Не то слово. – Бану тоже поднялась. – Чувство такое, будто мы с прошлой жизни вот так не смеялись.

– Время проходит, – заметил Рамир.

– И люди проходят, – заметила Бану. – Подожди-ка, – встрепенулась женщина, – ты до сих пор ее любишь?

– Трудно сказать. Мы давно не виделись, но Шавна осталась в моей памяти мечтой. Встретив когда-то Сциру, я подумал, что могу найти Шавну в ней, но очень быстро разочаровался. Поэтому если мне удастся снова увидеть Шавну и стать для нее идеальным мужчиной, я буду счастлив.

– Так вернись в храм.

– Пока не могу. – Рамир притворно развел руками. – Мне, знаешь ли, еще не заплатили за работу.

– То, что ты спал со Сцирой Алой, уплатой не считается? – поинтересовалась Бану.

– Ну что ты, – со всей серьезностью отозвался мужчина. – Какая уж тут уплата? Чтобы иметь баб, вовсе не обязательно видеть в них любимых женщин.

Губы Бансабиры искривились в усмешке.

– Клинки Богини всегда честны? – спросила, не требуя ответа. – Кстати о честности, твое последнее сообщение. Ты убрал белый камушек с четвертой позиции, верно?

Рамир, ощутив прилив азарта, с наслаждением прищурился, одними глазами призывая Бану продолжить догадку.

– Тогда остальные пять дают не так уж много вариантов для лжи, и самый уязвимый из всех – то, что Сцира вернулась домой по приказу отца. Солги ты в том, что она вернулась не со всем войском, а с частью, или в том, что она вообще отправилась в чертог Шаутов, а не готовила атаку на кого-то из наших, я бы, конечно, действовала по ситуации, но в один прекрасный день нашла бы способ укоротить тебя на голову. К тому же врать в частях вроде этих – непоследовательно, особенно после того как благодаря твоим посланиям я смогла вытащить из плена кузена. Фактически тем самым снова ослабив удавку на шеях отца и братьев.

Бансабира приняла сидячее положение, подтянулась и продолжила:

– Короче, самый правдоподобный вывод выглядел так. Вопрос был только в том, что кроме старого Шаута Сцире никто не мог приказать вернуться в чертог. В то, что Сцира могла сделать это просто так, по собственному желанию сорвалась в разгар войны с неплохой позиции – как, в общем, и в то, что она по доброй воле отошла бы с частью своих сил, перепоручив командование кому-то еще, – я не поверю даже пьяная. А значит, ты сумел оклеветать девочку так, что подозрительный Ранди перестал верить любимой дочери, отделил ее от войска и отправил с какой-нибудь полусотней или, самое большое, сотней охранников в лагерь одного из трех сыновей. Чтобы и талант не пропадал, и следили за ней в оба. Если все это собрать, трудно понять, где в итоге была ложь, поэтому проще всего думать, что ты солгал в том, что ты солгал. И сделал это, видимо, потому, что среди подданных Шаута есть еще кто-то, кто знает способы сообщения Храма Даг. Именно поэтому предыдущее послание ты передал самым тривиальным образом – через еду, которую мне подал засланный тобой под видом алого пленника шпион. – Под конец Бансабира, почесав макушку, забавно скривила лицо. – Мне остается только похлопать, – развела руками.