Клиника в роще - [3]

– Атаман… – прохрипел кто-то. – Атаман…

Ванька Багор дернулся, потом еще раз… Но все было бесполезно. Тогда он попытался взглянуть в лицо своему противнику. И почти не удивился, увидев рядом Веронику. Девушка распухла, словно она пролежала в воде несколько дней. Из ее рта вырывалось хриплое дыхание, мокрые волосы спутались и висели клочковатыми прядями, а в выкатившихся из орбит глазах застыло торжество.

– Атаман…

Завопив от ужаса, Багор забился, стараясь вырваться, но руки девушки цепко схватили атамана за плечи и быстро потащили на дно.

Когда Алешка Гржебов подбежал к кромке болота, голова атамана уже скрылась под водой. Но вторая голова – распухшая, почти бесформенная, еще успела мелькнуть над поверхностью и взглянуть Алешке в глаза. И от этого взгляда, полного презрения и ненависти, Гржебова пробрал мороз. Страшные синие губы утопленницы прошептали одно-единственное слово: «Отомщу».

Гржебов оцепенел. Его длинные, цвета вороного крыла, волосы стали полностью седыми. За одну минуту из пышущего здоровьем тридцатилетнего мужчины Алешка Гржебов превратился в дряхлого старика.

Глава 1 Дубовая роща

1

– …На территории клиники для персонала предусмотрены небольшие, но отличные дома коттеджного типа, – сказал профессор Черневицкий. – Думаю, вам и вашему мужу понравится. Теперь вы можете задавать вопросы.

Заведующий клиникой Игорь Константинович Черневицкий был высок, худощав, седовлас и опрятен. Он был в темно-сером костюме и белой шелковой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой. Лицо заведующего украшали черные усики и бородка клинышком.

Его собеседницей была девушка среднего роста, с каштановыми волосами, с правильными, но не слишком выразительными чертами лица. Звали ее Вера Арнгольц.

Кроме них в кабинете присутствовал еще один человек – очень хорошо одетая и очень ухоженная дама лет пятидесяти со спокойным, немного высокомерным лицом. Серые, стального оттенка глаза Аллы Львовны Сташевской смотрели остро и дерзко, выдавая в ней женщину, привыкшую повелевать, и сверкали так, как способны сверкать только драгоценные камни. Деловой костюм дамы был небросок, но понимающий в этом толк человек мигом бы сообразил, что стоит он никак не меньше бриллиантовой булавки на вороте ее шелковой синей кофточки.

Девушка взглянула на заведующего и деловито осведомилась:

– Какого рода работа мне предстоит в первые недели?

– Первый месяц будет скорее ознакомительным, – ответил Игорь Константинович. – Хотя… я не совсем правильно выразился. Вы будете практикующим врачом, но работать станете под руководством опытного наставника. Кроме того, вы не сможете принимать участие в исследовательской работе клиники.

– И это продлится целый месяц?

Черневицкий кивнул:

– Да. Вам следует набраться терпения. Некоторые из аспектов исследовательской деятельности мы предпочитаем держать в секрете – до полного завершения исследований и опубликования их результатов. Но через месяц или два вы станете полноправным участником процесса.

Вера задумалась. Черневицкий и Сташевская не торопили ее с ответом, давая возможность поразмыслить.

На лице Сташевской застыла вежливая улыбка, но острый взгляд ясно говорил о том, что дама продолжает внимательнейшим образом изучать девушку. Ей, так же как и Черневицкому, хотелось убедиться в том, что выбор, который сделала клиника, пригласив Веру Арнгольц, был правильным.

Каждый ответ на вопрос, каждая реплика и каждое движение нового врача подвергались тщательному анализу. Пока для Веры открыто лишь то, что ей положено знать. Остальное – потом, быть может, через несколько месяцев, когда она освоится и станет в клинике «своей».

За три дня Черневицкий и Сташевская тщательно изучили биографию претендентки на вакантное место. Им известно, что мать Веры заболела белой горячкой и четыре года назад выбросилась из окна, что старшая сестра Ольга после смерти матери пустилась во все тяжкие, начав с вечеринок и легких наркотиков, а закончив панелью и клинической смертью. Знали они и то, что Вера, имевшая перед глазами печальный опыт матери и сестры, дала себе слово непременно выбиться в люди и что на выбор профессии повлияла болезнь матери, мучения которой проходили на глазах дочери.

Недобрав одного балла при поступлении в институт, Вера пошла на платное отделение. Чтобы оплачивать обучение, подрабатывала уборщицей, массажисткой, няней и даже сгребала навоз на подмосковной ферме. Девушка буквально ногтями выцарапывала себе входной билет в благополучное будущее. И скорее небо упадет на землю, чем она согласится пустить свою жизнь под откос.

Они знали о Вере все. Или почти все. И теперь им нужно было убедиться воочию, что они не ошиблись в своем выборе.

– Все это мне не очень нравится, – заговорила наконец Вера. – Честно говоря, я рассчитывала сразу включиться в исследовательскую работу. Не люблю сидеть сложа руки, когда другие трудятся.

Черневицкий и Сташевская переглянулись. Черневицкий заговорил снова.

– Вера Сергеевна, вы будете получать сто двадцать пять тысяч рублей в месяц плюс премиальные. Кроме того, после года работы получите возможность взять у клиники беспроцентный заем в сумме сто пятьдесят тысяч долларов на срок до десяти лет.