Клиника одиночества - [42]

«Можно подумать, я не стремлюсь, – вздохнула Люба и убавила огонь под бурлящей картошкой. – Редактор то в одну крайность бросается, то в другую. Раздвоение личности прогрессирует, вот он и дает мне противоречивые указания в зависимости от того, в какой ипостаси находится. То речи об искусстве, то призывы работать по стандартам массовой культуры. Позитива в конце концов можно набраться в любом рекламном ролике, и Владимир Федорович прекрасно это знает».

Спохватившись, Люба заверила редактора в том, что позитив во второй части будет литься рекой, и попрощалась. Нарезала хлеб, достала кое-какие закуски из холодильника. Зоя и не думала ей помогать. Счастливая, ей не нужно показывать свою домовитость, ее ведь любят так, как она есть. В медицине это называется in situ, то есть в переводе с латыни, в первоначальном виде, некстати вспомнила Люба.

Но что же все-таки случилось с редактором? Откуда вдруг эта тяга к позитиву? Ведь еще вчера он высказывался о мелодрамах так, что профессор Максимов принял бы его в своем доме как родного и с радостью пожал бы руку единомышленнику.

Наверное, он показывал ее синопсис в какой-нибудь телекомпании, и ему сказали, что это «неформат», догадалась Люба. Вот он и хочет исправить положение. Что ж, счастливой семьи у нее нет, работы, может быть, тоже скоро не станет, из всего соцпакета останется только белоснежная улыбка.

И где она возьмет позитив в таких обстоятельствах?

Глава 11

Диана Розенберг принесла в беседку вазу с цветами и поставила ее в центр стола. Стройная, светловолосая, в легком платье с длинной прямой юбкой и строгим треугольным вырезом, она была похожа на героиню английского романа.

Поправив цветы, чтобы букет смотрелся лучше, Диана остановилась на пороге.

– Чай будем пить?

– Давай попозже. – Зоя вытащила из сумки сигареты.

– Тогда я пойду?

– Куда? Ты разве не посидишь с нами?

– У вас деликатный разговор, – улыбнулась Диана.

– Как же мы без хозяйки? – вмешалась Люба. – Будто заговорщики на конспиративной квартире. Мне скрывать нечего. Только если Таня будет против...

– Что вы, девочки! – Таня, уютная пухленькая блондинка, подошла к Диане и обняла ее за талию. – У меня от Дианы нет секретов, наоборот. Мне лучше будет рядом с ней вспоминать самые грустные годы своей жизни.

– Ну, тогда занимайте места за круглым столом, и конференцию «Борис Максимов как муж. Реальность и перспективы» будем считать открытой. На повестке дня один вопрос – стоит ли Любе выходить за этого гражданина?

Таня кашлянула и сказала:

– Нет.

– Что – нет?

– Не стоит.

– Что ж, если уважаемая Люба согласна с предыдущим оратором, заседание окончено, – ухмыльнулась Зоя и закурила. – Что скажешь, Любаша?

– Я не знаю. – Люба смутилась.

– Господи, да что тут знать! Достаточно посмотреть на его рожу! – темпераментно воскликнула Зоя.

– Не все, знаешь ли, могут быть Антонио Бандерасами.

– Теперь ты видишь, Таня, что я не зря тебя побеспокоила! Понимаю, тебе неприятно ворошить прошлое, но негативный опыт человека облагораживается, если из него выходит польза для будущих поколений.

Таня кивнула и нерешительно тронула Любу за плечо:

– Я десять лет прожила с Борисом. И могу точно сказать, что вы не будете с ним счастливы.

– Таня, вы же меня в первый раз видите и совсем не знаете.

– Зато я знаю Максимова. Вы, может быть, думаете, что я была плохой женой? Не смогла найти с ним общего языка или требовала слишком многого? В чем еще упрекают жен, когда распадаются браки? Вы думаете, что будете для него лучшей женой, чем была я, и сами обретете счастье? Но вся загвоздка в том, что женой в полном смысле слова вы не будете. А будете бесплатной прислугой, только и всего. И зачем вам это надо? По правде сказать, он и любовник-то не очень хороший...

– И как человек полное говно, – не утерпела Зоя.

– Люба, вы совершите страшную ошибку, если пойдете за него! – Веселая Танина физиономия приобрела тревожное выражение. – Простите, я сейчас скажу обидные вещи, но вы же собираетесь за него не потому, что он сильно вам нравится. Если бы вы были влюблены, вряд ли сидели бы тут с нами. Вы просто испугались одиночества и решили, что Боря – это лучше, чем ничего. Я сама выходила за него только поэтому. У меня в юности совсем не было ухажеров, я жутко боялась остаться одна...

– Судя по всему, Максимов чует страх женского одиночества и низкую самооценку, – буркнула Люба и взяла у Зои сигарету.

Черт, неужели из-за Максимова она пристрастится к курению? Не дай Бог...

– Короче, девки, нужно пойти от истоков. Вдохнуть, выдохнуть, забыть про Бориса Владиславовича хотя бы временно, если не получится навсегда, и понять, зачем люди вообще выходят замуж. Нужно отдавать себе отчет, что единственная проблема, которую ты решаешь с помощью замужества, – находишь себе товарища, не побоюсь этого слова, спутника жизни. И уже с ним вместе вы будете решать остальные проблемы. В этом, кстати, секрет неудачных браков. Что человек не подбирает себе подходящего супруга, а хочет за счет замужества получить разные жизненные блага.

– Побойся Бога, Зоя! Какие у Максимова блага?

– Извини, что-то меня в теорию вынесло. Профессиональная болезнь докторов наук. Применительно к вам с Борисом я хотела сказать совсем другое. Он не пойдет с тобой по жизни рука об руку. И не разделит с тобой трудности. У вас не будет общих проблем, а будут его личные проблемы, которые будут решаться за твой счет.