Клиника одиночества - [22]

– Нет. Пишу сценарии для сериалов. Закончила факультет журналистики, но решила: чем искажать реальность, лучше продуцировать вымысел.

– Над вымыслом слезами обольюсь... – подхватил Борис и состроил презрительную мину.

Наверное, решил показать: он не поклонник мелодрам, но из вежливости не станет развивать тему.

Задав несколько нейтральных вопросов, Люба сообразила, что единственный предмет, по-настоящему интересующий Бориса Владиславовича, – сам Борис Владиславович. В этом русле беседа сразу пошла веселее. Люба узнала, что профессор окончил институт с красным дипломом, быстро защитил обе диссертации, кандидатскую и докторскую, и сейчас заведует кафедрой нейрохирургии в одном из престижнейших институтов страны. Удалось также выяснить, как тяжело заниматься научной работой, в то время как все кругом, начиная от ректора и кончая последней санитаркой, думают только о деньгах. В отличие от него, истинного подвижника науки, – эта мысль была высказана как будто между строк, но не уловить ее было невозможно.

Да, он был женат, Борис Владиславович не скрывал этого пятна на своей безупречной биографии. «Она меня не понимала», – сказал он про бывшую жену и отсел с очередной сигаретой.

Вот интересно, почему, страдая от непонимания жены, мужики бегут не к какой-нибудь Софье Ковалевской или Марии Кюри, а к симпатичным дурочкам, которые их не только не понимают, но и вряд ли слушают?

– Чему вы улыбаетесь, Люба?

– Я? Да так...

– И все-таки!

– Просто своим мыслям. К вам это не имеет отношения.

– Раз уж сказали «а», говорите и «б»! Собеседнику не очень приятно ловить в свой адрес подобные ухмылки.

– Борис Владиславович! Человек сидит и улыбается, значит, человеку хорошо!

В ответ она удостоилась милостивого кивка, показывающего, что Максимов простил ее бестактность.

Они провели в саду не больше часа. Люба надеялась, что Максимов пригласит ее в кафе или в кино, но этого не случилось. Он довел ее до метро, «приложился к ручке», многозначительно заметил, что великолепно провел время, и отчалил.

Свидание не стоило ему ни копейки. Но может быть, он так себя вел не из жмотства, а из принципа? Мол, не желаю разбазаривать себя на кого попало, сначала должен убедиться, что избранница того стоит.

От этих мыслей Люба тяжело вздохнула.

Она вернулась домой гораздо раньше, чем рассчитывала. И гораздо голоднее. Люба была уверена, что Максимов на первом свидании поведет ее куда-нибудь поесть, поэтому не пополнила запасы провизии. Насвистывая, она проверила холодильник и шкафчик с бакалеей. Можно, конечно, сварить макароны или гречневую кашу...

Люба спустилась к Зое.

– Чего пришла? – Подруга негостеприимно зевнула.

Она была в махровом халате, надетом поверх ночной рубашки, с распущенными волосами.

– Ой, прости, – Люба отступила на площадку, – не думала, что ты так рано ляжешь...

– Да я не сплю! Просто ты должна сейчас быть на свидании с уважаемым Борисом Владиславовичем.

– Все, отстрелялась.

– Серебряными пулями отстреливалась? Или осиновым колом обошлась? Заходи, не стой. Ужинать будешь?

– С удовольствием.

Зоя заварила чай и приготовила горячие бутерброды – на большее в ее доме рассчитывать не приходилось. Сев за стол, посмотрела на Любу вопросительно.

– Мы просто погуляли, – сообщила та. – Без буржуазных излишеств.

Зоя хмыкнула.

– И ты не возмутилась? Не сказала – хочу кофе! Немедленно угостите меня кофе с коньяком!

– Что ты! Неудобно.

– Вот из-за этого «неудобно» ты и притягиваешь к себе всяких придурков! – в сердцах сказала Зоя. – Человек должен быть всегда самим собой и говорить, что он хочет! Вот я, например. Согласись, мои манеры нравятся не всем.

– С этим трудно спорить, – улыбнулась Люба.

– Но находятся люди, которых они не отпугивают. И это именно те люди, с которыми мне самой приятно общаться. А вот если бы я маскировалась, изображала девочку-ромашку, ко мне тянулись бы мужики совсем другого склада, и мне, наверное, было бы с ними скучно. А ты, Любаша, подстраиваешься под мужиков.

– В каком смысле?

– Ты делаешь то, что, как тебе кажется, от тебя хотят. Все время держишь в уме – как бы чего лишнего не ляпнуть, как бы не обидеть, не отпугнуть. И мужик видит, что ты готова под него подлаживаться. А кто хочет, чтобы под него подлаживались? Тупые эгоисты.

Люба кивнула и стала есть бутерброд. Она не обижалась на Зою, зная, что та искренне переживает за нее.

Тем временем Зоя закрутила свои длинные волосы в тугой узел на затылке и с силой вонзила в него длинную шпильку.

– Вот скажи мне, часто ли тебе приходилось слышать, как мужики ругают жен, что те не дают им сутками напролет сидеть с пивом возле телевизора, ходить на работу в трениках и повсюду разбрасывать свои носки?

Люба пожала плечами:

– Я, Зоя, редко с мужиками по душам разговариваю. В основном с редактором по делу.

– Тогда поверь на слово. Все они ругают жен за то, что не позволяют расслабиться на полную катушку. Но знаешь, у женщины, готовой во всем им потакать, таскающей в дом авоськи с пивом и безропотно подбирающей с пола носки, почти нет шансов устроить свою жизнь. Если ты говоришь: «Ах, я не такая, как другие, со мной ты сможешь ни в чем себе не отказывать и дальше жить как холостой», – это плохая реклама для будущей жены.