Клиент всегда прав? - [6]

Возвращаясь из туалета, я тайком к ним присмотрелся. Со строгостью былых эпох матери бранили детей, а отцы в чинном молчании о чем-то размышляли, несмотря на неуемный электронный писк, непрестанно смущавший умы бесхитростных, набожных крестьян.

Внезапно я понял, что раздражающие звуки исходили именно от этой пары в черных шляпах. Крестьяне из девятнадцатого века вовсе не размышляли, они просто сидели рядом, их взгляды были прикованы к жидкокристаллическим экранам дурацких машинок. С маниакальной настойчивостью меннониты давили на кнопки, набирая очки.

Точно им наскучила естественная жизнь и они решили немного расслабиться, отсесть подальше от жен и достать из карманов современные детские игрушки.

3

Мне нравятся перелеты из одного часового пояса в другой и та непостижимая легкость, которой внезапно пронизывается знакомое окружение. Я прибыл в Париж на рассвете и все утро проходил по столичным улицам, наблюдая за поступками, реакциями и улыбками людей, столь непохожими на поступки, реакции и улыбки ньюйоркцев.

Сел в шапке траппера на скамейку под сенью собора Нотр-Дам и в золотистом свете февраля съел сандвич. К концу дня, который немного портило лишь ощущение приятной усталости, направился к Монпарнасу.

В «Куполь» у меня была назначена встреча с двоюродным племянником – пятнадцатилетним парнем, который вот уже несколько месяцев посвящал меня в тонкости информатики. В обмен я предоставлял ему предназначенные для журналистов приглашения на предварительные кинопросмотры. Всего за несколько уроков я достиг значительного прогресса в пользовании программным обеспечением собственного компьютера, а заодно осознал, что в глазах молодого гуру выгляжу малость умственно неполноценным – великовозрастным болваном, не знающим почти ничего, что ценится ныне.

Незадолго до встречи он позвонил мне на мобильник, и внезапно я осознал всю собственную значимость в его глазах: после занятий парень обязательно переустановит мне с диска программу Diagnostic Doctor, которая раз и навсегда защитит мой компьютер от всех вирусов и сбоев, мешающих «оптимальной работе».

Чуть раньше я заказал себе виски у барной стойки, где мое присутствие, похоже, несколько обеспокоило обслуживающий персонал. После реформирования пивоваренной отрасли место, где издавна собирались на пирушки друзья, стало похоже на сито, сквозь которое отцеживают туристический поток. К клиентам, задерживающимся, чтобы выпить сладкий коктейль, прежде чем отправиться дальше, в ресторан, относятся как к неизбежному злу, но не любят тех, кто задерживается слишком долго. Заметив, что я выпускаю кольца сигаретного дыма, бармен многозначительно кашлянул.

Тулузские бизнесмены, прибывшие на семинар по маркетингу, с интересом рассматривали разрисованные в кубистском стиле колонны и люстры, украшавшие эту парижскую святыню двадцатых годов (еще несколько лет тому назад здесь были сплошные развалины). На прежнем месте архитекторы с достаточной степенью достоверности воспроизвели прежнюю «Куполь». Парижскую достопримечательность, расположенную на нижнем этаже бизнес-центра, спасло паритетное соглашение с застройщиками.

Вот о чем я размышлял, когда зазвенел мобильный телефон. Несколько рук непроизвольно опустилось в карманы: каждый решил, что звонят ему. Но сработал виброзвонок моей новой «Нокии», и раздался голос гуру:

– Извини, прийти не смогу. Очень много задали на завтра. Мать вот-вот разорется!

Я успокоил добросовестного лицеиста: увидимся в другой раз. К тому же я был не прочь еще немного побродить по окрестностям. Заказал себе виски. Некоторое время размышлял, не познакомиться ли с молоденькой блондинкой, которая улыбнулась мне. Но та вернулась к группе товарищей по семинару, и я предпочел ретироваться к входным дверям, растворившись в парижской ночи в одиночку.

Прохожих заманивали протянувшиеся вдоль тротуара рекламные стенды, художественные галереи, антикварные лавки. Несколько бистро, вступивших в период упадка, готовились уступить место магазинам прет-а-порте. Я насчитал пять банковских филиалов. Потом направился дальше по бульвару Сен-Мишель, где выложенные на прилавке плоды и овощи, которыми торговал араб-бакалейщик, напомнили мне, что я нахожусь в городе, где обитатели пьют и едят…

Достаточно ли этой лавчонки, чтобы прокормить целый квартал? Согласится ли большинство горожан на конвейерное обслуживание? Быть может, вместо этого они предпочитают закупать продукты по субботам в гипермаркетах? Погруженный в раздумья, я двинулся в северном направлении вдоль решеток Люксембургского сада к высоким многоэтажкам.

Еще когда я был ребенком, отец рассказывал о своем друге – сотруднике одной из американских фирм. Приятель отца с молодости страдал как физическими, так и психическими недугами, поскольку по сравнению с прошлогодними достижениями ему ежегодно приходилось перевыполнять показатели. Это странное правило не могло не привести к постоянному нервному напряжению, за которым последовала неминуемая депрессия (что вовсе не походило на почтенное занятие отца, от которого требовалось лишь как следует выполнять свою работу, чтобы общественный институт функционировал должным образом). От таких рассказов мы чувствовали себя странно – становилось не по себе, все звучало дико, точно описание массовых беспорядков. Никто и представить себе не мог, что через несколько лет синдром, которым страдал приятель отца, станет основополагающим принципом французской экономики, украсив волну агрессивных поглощений предприятий и обязательное увеличение прибыли резолюцией «обновить».