Клевета - [4]

Он утомленно покачал головой, ничего не понимая. Несмотря на раздражение, лорд Беллер не мог не оценить гордости девочки, удерживающей ее от того, чтобы показать взрослому, что ей больно и она обижена; но если бы с ее стороны был замечен хоть какой-то намек на раскаяние! Хоть намек, и он бы сам сделал шаг навстречу. Однако она упорно не двигалась с места, не желая хотя бы одним движением прийти ему на помощь.

Кто мог предполагать, что она вырастет таким непреклонным, скрытным ребенком, неестественно упрямым? Хотя лорд Беллер то и дело бранил себя за использование этого слова в отношении одиннадцатилетней девочки, но неестественность точно выражала то чувство, которое он испытывал от общения с ней. Одно из двух: либо это была печать ее судьбы, либо пагубное влияние прошлого, наследство, доставшееся ей от матери. Лорд Беллер не раз ловил себя на мысли, что был бы не прочь ознакомиться с гороскопом, предсказывающим ее будущее, но тут же, впрочем, сам себя останавливал. Бог даст — он скоро расстанется с этой упрямой девочкой. И вот именно сегодня их пути наконец должны разойтись.

Он пошел к двери, по дороге ровным голосом сообщив:

— Сегодня я жду гостей. Ты будешь представлена им в большом зале. Жди здесь, пока не придет тетушка.

Дверь закрылась, и в скважине провернулся ключ.

Только теперь Магдален разразилась слезами. Она плакала не столько от боли, вызванной ударами прута, сколько от нанесенной ей обиды: ведь она не виновата, что ее характер мешает ей вести себя так, как это требуется. Иногда, например, в тебя вселяется маленький чертик, и неудержимо хочется плясать и петь именно в тот момент, когда тебя заставляют вышивать на пяльцах или играть на лютне, а ты не в силах обуздать свою радость. В такие моменты вдруг забываешь, что живешь как пленник в этом угрюмом, болотистом, глухом краю посреди камней и непроходимых чащ. А ведь ничего другого она и не видела, и у нее никого нет, кроме лорда Беллера и его сестры. Она воспринимала их не иначе как отца и тетку и в душе осознавала: эти двое делают для нее все, несмотря на то, что она постоянно разочаровывала их. В чем-в чем, а в несправедливости она обвинить их не могла. Так почему же она то и дело закипала негодованием в отношении их и держалась так, будто она была не их плоть и кровь, а так, словно эти люди были чем-то преходящим в ее жизни? Вся в слезах, Магдален бросилась на кровать лицом к стене. Но девочка была рождена не для слез и никогда не плакала долго. Слезы высохли и размышления о гостях, которые должны были прибыть в замок, отвлекли ее от переживаний, связанных с наказанием.

Оставив Магдален в комнате, лорд Беллер отправился меж тем на поиски сестры. Он обнаружил ее в четырехугольной гостиной, греющейся у камина; полутемную комнату освещали свечи в настенных канделябрах, бросавшие золотые лучи на длинный стол под узким окном, откуда сочился слабый свет февральского утра, на шкуры, расстеленные по полу, выложенному каменными плитами.

Леди Элинор оторвалась от вышивания и взглянула на вошедшего брата.

— Доброе утро, братец, — улыбка сбежала с ее губ, когда она заметила угрюмое выражение его лица. — Что-то неладное с подготовкой к приему гостей?

— Насколько мне известно, тут все в порядке, — он подошел к камину и протянул руки к огню. — Мне кажется, за Магдален нужен глаз да глаз. Я снова застал ее у Сумасшедшей Дженнет.

Леди Элинор расправила хрустящие складки платка на голове.

— Она как капля ртути, Роберт. Выше человеческих возможностей — уследить за каждым ее шагом. Ты наказал ее?

— Ну, разумеется, — сказал он, тяжело вздохнув. — Но как долго она будет помнить про этот урок?

— До тех пор, пока не утихнет боль, — сказала Элинор и отложила в сторону шелковые нитки и иголку. — Ну да ладно, все равно твоим обязанностям опекуна подходит конец.

И она испытующе посмотрела на него.

— Не желал бы я во второй раз браться за подобное поручение, — сказал лорд Беллер. — Одиннадцать лет мы несем бремя ее воспитания, и я совершенно не уверен в успехе наших усилий. Она настолько неподдающийся воздействию ребенок, что это кажется даже неестественным.

— Твой долг был обеспечить ее невинность и сохранность, пока она не станет достаточно взрослой, — прервала его сестра. — Эту задачу ты выполнил безупречно, и трудно было бы от кого-либо требовать большей заботы и внимания. Она крепкая, жизнерадостная, здоровая, а кроме того, как и требовалось, даже не догадывается, кто она на самом деле.

Беллер кивнул, поглаживая седеющую бороду. Сестра говорила истинную правду, но он не мог избавиться от ощущения, что в чем-то он все же проявил нерадивость и упущение. Не имея опыта воспитания детей, он тем не менее пытался честно исполнять свой долг по отношению к девочке, не пренебрегая ни лаской, ни наказанием, но результат такого заботливого и строгого воспитания оказался далек от ожидаемого. Магдален оказалась ребенком необычным, и оставалось лишь надеяться, что с возрастом она станет лучше, и обстоятельства ее рождения на свет не наложат отпечатка на всю ее последующую жизнь. Но что решат те, к кому ей предстоит уйти?