Клеопатра - [69]

Разумеется, Цезарь и Клеопатра не поверили ни одному их слову. Они были согласны с аргументами заговорщиков только в одном пункте: в том, что Птолемей, которому скоро исполнится пятнадцать, желает править единовластно; а значит, едва получив свободу, он постарается избавиться от Ганимеда. Очевидно, что вопреки прекраснодушным обещаниям мятежных офицеров молодой царь немедленно бросит свое войско на штурм дворца. Но этот щенок, не имеющий никакого опыта, вряд ли окажется серьезным противником для солдат Цезаря — не говоря уже о том, что Арсиноя, скорее всего, сделает все от нее зависящее, дабы ускорить его поражение.

Итак, Цезарь и Клеопатра согласились выполнить требование заговорщиков, и сцена прощания молодого царя с влюбленными в смысле ее театральности стала одной из вершин того трагедийного действа, которое разыгрывалось во дворце вот уже пять месяцев. В присутствии Клеопатры (которая, несомненно, даже не пыталась притвориться взволнованной) Цезарь нанизывал одну на другую патетические фразы, умоляя подростка восстановить согласие в Египте и оставаться верным союзу с римлянами. Юный Птолемей пообещал выполнить все, о чем говорил император, затем рассыпался в медоточивых любезностях по адресу влюбленной пары и наконец, в миг расставания, картинно расплакался.

Провожая глазами удаляющегося царенка, Цезарь ликовал: он только что узнал, что Митридат со своим долгожданным подкреплением подошел, наконец, к болотам Дельты и что к нему присоединились несколько тысяч иудеев, посланных первосвященником Иерусалимского храма. Расчет Цезаря блестяще оправдался: одного упоминания имени Помпея хватило, чтобы евреи вспомнили о страшной резне, которую этот полководец учинил в Храме пятнадцать лет назад; тотчас же сформировалось войско из добровольцев, которое, пылая жаждой мести, выступило в поход. Один из крупнейших палестинских вельмож, Антипатр, даже предложил обеспечить солдат необходимыми запасами воды и продовольствия на время их недельного перехода через пустыню; и сейчас, когда Митридат уже огибал Дельту, все еврейские общины, попадавшиеся ему по пути, встречали его с ликованием.

Теперь победа императора, казалось, была предрешена, и, чтобы помешать вражескому флоту высадить людей, которые будут преследовать его союзников, Цезарь развязал грандиозное морское сражение, в ходе которого его адмирал, прежде чем сам пошел ко дну, сумел рассеять корабли Ганимеда.

Теперь Цезарю оставалось лишь соединиться с армией Митридата, которая, миновав Мемфис, двигалась к Александрии вдоль западного рукава Нила. Он посадил на корабли всех пехотинцев и всадников, оставив для охраны дворца только небольшой гарнизон.

Это произошло вечером, на заходе солнца. Корабли взяли курс на восток, все огни были зажжены, Цезарь пристально всматривался вдаль, как всегда, когда обдумывал сложный маневр. Как и все жители города, Клеопатра поднялась на крышу, чтобы наблюдать за их отплытием. Флот растворился в сумерках. Вот-вот начнется последняя битва — первая битва, которую сама Клеопатра не увидит. За ее спиной простирался покрытый пеплом пустырь — все, что осталось от ее давешнего прибежища, Библиотеки, от океана книг. Перед глазами была пустая линия горизота — она, Клеопатра, теперь ничего больше не имела, кроме ростка жизни, упорно созревавшего в ее животе (который скоро станет таким же округлым, как земной шар).

* * *

Для завершающего акта драмы, для того, чтобы боги, наконец, насытились кровью и смертью, не хватало только подходящего героя — ослепленного, переполненного своей кипящей молодостью, безрассудно убежденного в том, что он свободен, силен и является единственным хозяином своей судьбы, потому что никто уже не диктует ему, что он должен делать, и потому что он украсил свой торс золотой кирасой. Эту роль предстояло сыграть молодому Птолемею. И он не обманул ожиданий, совсем напротив: оказался идеальным исполнителем.

В полном соответствии с расчетами Цезаря и Клеопатры, юный царь, едва успев пересечь линию римских укреплений, сместил с должности Ганимеда, отстранил от власти свою сестру и решил перейти в решающее наступление. Военачальник не мог ему помешать: Птолемей, этот идиот, был, как-никак, фараоном, а его военный энтузиазм, в сочетании с внешностью подростка, привлек на его сторону солдат, которые все последние месяцы смутно мечтали о золотом веке Александра.

Итак, мальчишка-царь без особого труда заставил признать себя главнокомандующим, посадил солдат на еще остававшиеся у него корабли и приказал плыть по одному из рукавов Нила, рассчитывая уничтожить Цезаря в новом морском сражении.

Тут-то он и узнал, что римлянин покинул Александрию и взял курс на восток. Решив, что Цезарь собирается высадиться на восточном берегу Мареотийского озера, царь поспешил туда.

Однако как только наступила ночь, Цезарь поменял курс, так как Митридат ждал его не на востоке, а на западе. Потушив все огни, корабли двинулись в обратном направлении и пристали к берегу в западной части Дельты, где Цезарь благополучно соединился со своими союзниками, а затем атаковал египтян со стороны, противоположной той, откуда они его ждали.