Клавдий. Нежданный император - [46]

В 50 году Скапула начал возводить линию укреплений в западной части острова, по ту сторону Северна и реки Трент, чтобы отражать вылазки противника и создать плацдарм для будущего проникновения на запад и север. Эту линию, проходившую вдоль дороги, англичане называют Фосс-уэй: в конечном итоге она пересечет Англию наискось от Эксетера на юго-западе до Линкольна на северо-востоке. Скапула пока опасался идти к Атлантике, не будучи уверен в лояльности некоторых союзников, живших на востоке. Поэтому перед уходом он решил их разоружить. Икены (племя, проживавшее на побережье Северного моря на территории нынешних графств Саффолк, Норфолк и Кембридж) подняли мятеж, который пришлось срочно подавлять, ибо окрестные племена уже присоединялись к ним или собирались это сделать. Только подвергнув их суровому наказанию, Скапула выступил в поход. Армия отправилась на север Уэльса, к декангам. Римляне думали, что могут рассчитывать на поддержку или хотя бы доброжелательный нейтралитет царицы Картимандуи, земли которой граничили с севером Уэльса. Но, как и все британские конфедерации, союз, возглавляемый Картимандуей, был неоднородным и непостоянным. Оказалось, что некоторые из входивших в него племен поддерживали тесные связи с народами, на которые напал Скапула. Однако поход начался удачно. Деканги в бой не вступали, позволяя врагу опустошать их поля и грабить их дома. Но когда римляне практически достигли Ирландского моря, они узнали, что бриганты подняли восстание. Если они победят, римская армия может подвергнуться нападению с правого фланга и с тыла. Скапула благоразумно решил вернуться назад, чтобы укрепить власть Картимандуи, союз с которой по-прежнему был необходим. Быстрое вмешательство римлян позволило погасить бунт в результате простой полицейской операции, но эта тревога показала, что в Уэльс нельзя вторгнуться с севера, не вызвав беспорядков в царстве Картимандуи.

К тому же силуры на юге возобновили военные действия, заблокировав несколько когорт, — вероятно, в Глеве (Глостер) и Вироконии (Роксетер), где строились укрепленные лагеря[29]. Не теряя времени Скапула вышел к ним навстречу — на поле, выбранное Каратаком. Царь собрал все свое войско на землях ордовиков, на юге Уэльса. Несмотря на земляные укрепления, бриттов опрокинули и уничтожили. Каратаку в очередной раз удалось ускользнуть, но ему пришлось покинуть свою семью, захваченную врагом. Беглец думал укрыться у Картимандуи. Он, несомненно, надеялся взбунтовать бригантов против их правительницы, чтобы затем повести их на римлян. Разумеется, Картимандуя не позволила себя провести. Она вовсе не стремилась привечать в своем доме харизматического конкурента. К тому же союз с римлянами был ей необходим, чтобы удержаться у власти. Короче, Каратак — это война, а царице не нужны были ни война, ни Каратак. Поэтому она сочла своим долгом сдать незваного гостя Скапуле.

Пленение этого вождя позволило Клавдию еще увеличить свою славу и популярность. В 51 году в Риме Каратак с женой, дочерью, братьями и своими подданными в цепях прошел по полю перед лагерем преторианцев. Чтобы подчеркнуть важность пленника, выставили добычу и трофеи, захваченные им в победоносных войнах против своих британских врагов. Затем созвали сенат и заставили его выслушать напыщенные речи о значении этого царя. Каратака в них сравнивали с прежними грозными врагами Рима — нумидийским царем Сифаксом и македонским царем Персеем, побежденными Сципионом Африканским (триумф в 201 году до н. э.) и Луцием Эмилием Павлом (в 167 году до н. э.). Тацит рассказывает об этом с ноткой иронии: по его мнению, Клавдий преувеличивал достоинства побежденного, чтобы ярче сияла его собственная слава. Возможно, Каратак не был величайшим стратегом, которого победил Рим. Но он сражался в очень сложных условиях, поскольку ему пришлось иметь дело не только с римскими легионами, но и с постоянными раздорами среди бриттов, их изменой и даже предательством. Семь или восемь лет вести борьбу против куда лучшей армии, при этом остерегаясь собственных друзей, — для этого надо было обладать качествами, превращающими Каратака в противника, достойного уважения и восхищения. Клавдий сохранил ему жизнь. Дело в том, что в отличие от Верцингеторикса, порвавшего дружбу с Юлием Цезарем, Каратак никогда не был римлянам другом. Так что милосердие выглядело и проявлением справедливости к побежденному в честном бою, и приглашением к миру, адресованным бриттам.

Скапула получил знаки триумфа. Это был минимум. Тем временем Британия к востоку от Северна так еще и не была усмирена. Племена южного Уэльса, в особенности силуры, продолжали упорную партизанскую войну, нападая на аванпосты и фуражиров. Скапула, похоже, решил покончить с силурами, которых хотел выселить в Галлию. Но полководец довел себя до изнеможения и умер в 52 году: как выразился Тацит, хотя он «не был умерщвлен в битве, его все же умертвила война». Скапуле удалось многое сделать: менее чем за пять лет второй наместник в Британии усмирил центр нынешней Англии до Фосс-уэй. Именно тогда была основана первая колония — в Камулодуне (Кольчестер), к северу от Темзы, на восточном побережье, в относительно надежном секторе. Как и у всех колоний, ее роль заключалась в том, чтобы наделить землями ветеранов (в данном случае — XX Победоносного Валериева легиона), упрочить присутствие римлян и распространять их образ жизни. Таким образом, командование Скапулы стало важным этапом в покорении Британии.