Классы наций. Феминистская критика нациостроительства - [26]
Чтобы войти, как о том мечтали интеллектуалы, в круг европейских/мировых наций, белорусы должны найти и отстоять свою собственную историю, фольклор и материальную культуру. Слуцкие тканые пояса (которые часто ткали мужчины, а не женщины, особенно после основания в середине XVIII века текстильных мануфактур) рассматриваются как свидетельство древней культуры, и не случаен переход от упоминания о них к языку, главному «свидетельству» нации. Суть национального выражена как особая «принадлежность», которая не конструируется без имени: фольклор и история «принадлежат» тому воображенному сообществу, чьим именем называются, а потому могут выступать в качестве украденного национального идеала.
Народная культура и быт являются своего рода «сырьем», которое требует обработки. Исследователь другого – индийского – национального возрождения второй половины XIX века Дайпеш Чакрабарти вводит в своих работах понятие патриотического «цивилизирующего дискурса», в рамках которого интеллектуалы осуществляют «переизобретения» национальных традиций, т. е. стремятся привести элементы народного быта в соответствие с престижной цивилизационной моделью, обычно европейской[136]. В этом контексте становится значимой фигура женщины – жены, матери и хозяйки дома, которая «ответственна» за повседневный быт, домашнюю сферу и, соответственно, за физическое благополучие народа. Таким образом, частная сфера, домашняя экономика, способы ведения хозяйства, кухня, диета, убранство жилища, уход за ребенком становятся местом реализации патриотических начинаний, т. е. политической сферой. Беря в качестве примера соответствующие начинания в межвоенной Чехословакии, «Жаночая справа» объявляет о намерении организовывать для молодых сельских женщин трехмесячные курсы обучения рациональному ведению домашнего хозяйства (неизвестно, удалось ли осуществить это намерение). За подписью «Бабулька» публикуются советы хозяйкам – как лучше выращивать овощи, держать в чистоте дом, какую готовить пищу (например, дается совет использовать в качестве приправы и сажать неизвестный ранее сельдерей), как сшить юбку, чем кормить цыплят, как правильно стирать постельное белье (трудоемкий процесс включал замачивание, кипячение, собственно стирку, подсинивание и крахмаление) или шелковую косынку. Эти подсинивания и крахмаления не рассчитаны на женщину, которая проводит целый день в поле или на фабрике: женская аудитория, которую воображает редакция журнала, изначально другая, чем та, к которой обращались с пропагандой восьмичасового рабочего дня и оплаченного отпуска социалистические газеты. Рисуя свой собственный женский идеал, журнал выражает интересы городской интеллигенции и мелкой сельской буржуазии.
В странах, реализовавших в новое время проекты национального возрождения и борьбы за независимость, патриотически настроенные интеллектуалы видели в женщине (вслед за Руссо) прежде всего мать: как конкретного ребенка, так и Мать всего народа, нации. Такая «Мать нации» должна быть образованной, потому что женщина ответственна за биологическое и культурное воспроизводство сообщества: «Какой будет женщина – мать каждого Народа, таким будет и будущее поколение этого Народа, потому что воспитание детей лежит в руках матери»[137], – писал журнал. Матери (а не социальные программы, как в БССР) несут ответственность за состояние детей: невежество может стать причиной заболевания, и потому журнал дает несколько советов по уходу за младенцами (суть их состоит в том, что ребенка надо содержать в чистоте). Но всего важнее роль матери в той культурной битве, которую англоязычная традиция называет «битвой у колыбели». По мере того как польское правительство переводило все больше белорусских школ на польский язык обучения, ответственность за овладение грамотой на родном языке возлагалась на семью. На страницах журнала можно отыскать такие лозунги: «Мать! Постарайся, чтобы твои дети читали и писали по-белорусски!»
Интеллигенция мечтала о национальном квазипубличном пространстве, где простые, но грамотные женщины читают книги на родном языке, ставят спектакли, т. е. реализуют в повседневности и распространяют национальную сознательность. Журнал призывал:
«Сестры! Постарайтесь, чтобы в вашей деревне была белорусская библиотека. Если она есть, ходите туда читать белорусские книжки и зовите с собою своих несознательных подруг!
Каждая сознательная белоруска должна выписать белорусский журнал “Жаноцкая справа”, читать его своим подругам и писать туда заметки.
Девушки! Начали ли вы готовиться к организации белорусского спектакля в своей деревне на Пасху?»
Публикуя материалы о белорусской независимости, международном женском движении или о необходимости борьбы с пьянством[138], т. е. реализации женщинами «моральной» функции, создательницы журнала стремились просветить женщин ради народного дела, ввести их в европейскую модерность, сделать сознательными белорусками – и таким образом равными с мужчинами:
«Если мы зайдем в деревне в белорусскую библиотеку-читальню, то там мы встретим мужчин постарше, парней, но женщины туда не заглядывают. Так не должно быть. Женщина должна ходить в свою белорусскую библиотеку-читальню, должна читать белорусские газеты и журналы, из которых она узнает, что делается в мире, как живут люди. В этой же библиотеке она должна брать белорусские книжки и читать их в свободную минуту дома… Работая над этим своим самообразованием, женщина, осознавая себя национально и граждански, поймет, что жизнь накладывает на нее те же самые гражданские обязанности, что и на мужчину»
