Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы - [172]
С 10-летнего возраста Феоктист «находился в поденных работах на железном руднике при отборке под завалами железорудного щебню»945. Очевидно, Андрей Улегов желал, чтобы сын унаследовал его место в поморской иерархии, да и в заводской поднялся повыше. И то и другое предполагало некоторую образованность. Читать Феоктист научился в семье в раннем детстве. Он был очень религиозен и в молодости содействовал распространению этого толка старообрядчества. В 1816 г. 13-летний Феоктист был отправлен в Екатеринбург, где частным образом изучал грамматику, риторику, поэзию, латынь и священную историю. Учителем его был выпускник Пермской семинарии Авраамий Оглоблин946. Он к 1818 г. и приобщил Феоктиста (как и другого ученика из поморцев – екатеринбургского купца Василия Клюквина) к официальному православию947. Позднее отец Авраамий продолжил миссионерские труды, настаивая, что путь раскольников к истинной вере лежит через просвещение (для которого составил «Список духовных книг, нужных при всякой церкви»948), и вызывая многочисленные ответные жалобы старообрядцев949.
В 1819 г. 16-летний Феоктист Улегов вернулся в Нижнетагильский завод и вновь попал на рудник. Тогда же он женился на Авдотье Сергеевне Шарыбиной. О возникших новых сложных отношениях с отцом можно лишь догадываться. Вероятно, не случайно Ф. Улегов позднее поведал Нечаеву о судьбе тагильского углепоставщика Афанасия Ортюгина, который, уже живя «своим домом», осмелился перейти из поповства в лоно господствующей церкви. Узнав об этом, отец и братья решили «артельно его изувечить» и даже «засечь <…> до смерти». Лишь побег, предпринятый молодым Ортюгиным после долгих издевательств, спас ему жизнь950.
И все-таки расчет Андрея Улегова оказался верен: сын на руднике не задержался. Владелец Нижнетагильского округа Николай Никитич Демидов в 1806 г. учредил в поселке Выйского завода (к тому времени фактически слившегося с Нижнетагильским заводом) училище для детей заводских служителей. Работало оно из рук вон плохо и в 1819 г. не смогло прислать по требованию заводчика «одного или двух писарей <…> элементарно обученных»951. В этой критической ситуации в 1820 г. Петербургская контора Демидова приняла на должность главного учителя Выйского училища отставного штабс-капитана Евлампия Максимовича Мосцепанова. Учителю полагались помощники из крепостных, одним из которых стал Улегов. Уральская служба Мосцепанова продлилась всего 14 месяцев и завершилась острым конфликтом952. В литературе отмечалось, что учитель происходил «из обедневших дворян»953, противостоявшие же ему заводские служители оставались крепостными. Однако еще прадед учителя был крестьянином, дворянство получил дед, а отец, Максим Климентович, стал архитектором954. Застав училище «в худом состоянии», Мосцепанов обвинил служителей в казнокрадстве, кумовстве и иных грехах вплоть до истязаний и убийства крепостных. Он начал борьбу с заводской администрацией (путем подачи прошений владельцам заводов, министрам и царю), стремясь облегчить положение рабочих и защитить их от жестокости и злоупотреблений приказчиков. Мосцепанов писал, в частности, министру духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицыну в 1822 г., что Улегов, «обратившийся от перекрещиванских заблуждений отца своего к православной церкви, вместо достойной похвалы, из ненависти и как бы в страх другим заключен приказчиками в подземную медной руды тяжелую работу, не свойственную ни силам, ни примерному поведению его. Он, по дарованию ума, доброте сердца, трезвости и трудолюбию, достоин занимать лучшее место. Сверх российской грамматики, прозаической словесности, поэзии, он изучен богословии, философии, латынскому и частию французскому языкам и арифметике, единственно по своему сильному желанию, не быв отдаваем в публичное училище»955.
Приказчики со своей стороны выдвинули против Мосцепанова обвинения в ложном доносительстве, подстрекательстве к бунту (говорилось, что Улегов «не устыдился войти в церковь, где уговаривал и склонял людей на составление и подачу просьб»956), в противоестественных связях с воспитанниками и прелюбодеянии с дочерью пономаря. По письмам Мосцепанова состоялся доклад царю, а Голицын по поводу Улегова отправил отношение министру внутренних дел В. П. Кочубею, в котором просил обратить на него особое внимание и оказать ему покровительство957.
Спор перешел в судебные инстанции, вплоть до Сената (в феврале 1824 г.). В 1825 г. контора Нижнетагильских заводов просила губернские горные власти разрешить направить Улегова в Петербург (все по той же причине нехватки грамотных людей). Пермское горное правление ответило отказом, поскольку названный «крестьянин» проходил по делу «в соучастии с отставным штабс-капитаном Мосцепановым, которое представлено на утверждение в Правительствующий Сенат»958. В сентябре 1825 г. Мосцепанов был приговорен к ссылке в Сибирь с лишением чинов и дворянства, а Улегов и еще ряд крестьян – к наказанию плетьми, однако по коронационному манифесту Николая I в августе 1826 г. все они были помилованы. Вопреки утверждениям о том, что Мосцепанов «в остроге скончался»
