Кларки первый и единственный - [19]

— Это судьба, – изрек Анатолий Николаевич. – А чего здесь написано-то? Вроде не по-английски, а?

— Это итальянский журнал. Мне перевели статью. Вкратце смысл такой: через три дня в Италии начинается аукцион, там разные исторические находки выставлены, для широкой публики не интересно.

Взгляд Сурика зацепился за цифру.

— 95 штук баксов, это что?

— Стартовая цена, шеф.

— Нехило. – протянул Сурик, — Лады, значит порешим так: бери четверть лимона и вперед. Да гляди, за каждый бакс отчитаешься. Теперь-то уж точно откроем мы эту дверь долбанную.

Генрих широко улыбнулся. Сейчас он был больше похож на шустрого итальянца, чем на чопорного немца.

Наутро Чурсин с двумя помощниками вылетел в Милан в командировку по делам фирмы.

Глава шестнадцатая

Свет стал немного ярче, вскоре уже слепило глаза. Мальчишки пробирались чуть ли не на ощупь. И вот дорога привела их в пустыню. Маленькую симпатичную пустыньку размером с футбольное поле. Песок был таким белым, что Валька даже пощупал рукой, а не снег ли это.

Впереди темнел выход, к которому надо было как-то еще добраться.

Идти напрямую было глупо и небезопасно. И Валька, придерживаясь рукой, осторожно и медленно стал пробираться по кромке поля в круговую. Кларки настороженно смотрел вперед, стараясь не пропустить опасность. Но как они ни пытались уберечься, неприятности все равно настигли.

Валька шел шагах в пяти впереди кентаврёнка. Вдруг ноги потеряли опору и он заскользил вниз. Кларки прыгнул вперед, стараясь схватить мальчишку за руки, но Валька заорал:

— Стой, назад! А то и ты провалишься!

Он скатывался в глубокую воронку все глубже, а на дне его уже поджидали огромные челюсти. Они с лязгом смыкались в предвкушении обеда.

Валька пытался руками схватиться за край ямы, кроссовками упирался в песок, но все было бесполезно, еще несколько мгновений и он будет перекушен пополам.

И снова пришла на выручку магия. На этот раз Кларки протянул вперед правую руку, сжал ее в кулак и медленно стал поднимать ее вверх, к потолку.

Валька почувствовал, что он... становится невесомым, отрывается от песка и взлетает! Это уже было сверх всяких ожиданий. Он зажмурился, сжался в комок. А кентаврёнок осторожно перенес его на безопасное место и оставил. Валька так и остался сидеть на песке, обалдело открыв рот и глядя на второе отделение спектакля.

Кларки продолжал. Он снова сжал руку в кулак, снова протянул ее вперед. На этот раз мишенью было чудовище. Оно медленно и явно нехотя выползало из песка, извиваясь и возмущенно хлопая челюстями. Вот оно потеряло опору и взлетело вверх, поднялось высоко-высоко, прямо к потолку. И Кларки резко бросил руку вниз. Огромный семиметровый тяжеленный червь, рассекая воздух, упал вниз, врезался в песок и расплескался, словно медуза. Все было кончено.

— Бр-р-рр-р — затряс головой Валька – пошли отсюда скорей, а? Вдруг их здесь целое стадо ползает.

— Давай-ка садись на меня, пробежимся, — Кларки был серьезен и возражать ему не хотелось.

Валька быстренько перебрался на спину к кентаврёнку, тот включил полный газ и рванул с места в карьер. Копыта расшвыривали песок во все стороны, и через несколько минут Кларки уже вбежал в черный проем выхода.

— Все, слезай, надо отдышаться немного. — Кларки бесцеремонно ссадил друга на землю и свалился рядом. Его бока тяжело вздымались, хвост нервно бил по ребрам, копыта подрагивали.

Валька с беспокойством наблюдал за непривычным состоянием друга.

— Кларки, ты как? Может, помочь чем-то надо? Возьми съешь что-нибудь, — он вынул из рюкзака манго, разрезал его пополам, отбросил огромную косточку.

Кларки впился зубами в сладкую мякоть.

Здесь мальчишки и решили устроить привал на пару-тройку часов.

* * *

Вторую неделю Валькины родители жили в доме у бабушки. Экспедиция, конечно, накрылась; какая геология, если ребенок пропал. Станислав Валентинович снова начал курить, хоть бросил двенадцать лет назад, когда Валька родился. А Ольга Николаевна все время ходила с красными глазами от бессонных ночей и пролитых слез.

В первые дни на поиски было привлечено масса народу, помогали военные прочесывать тайгу; из МЧС направляли вертолеты; собрались жители из ближайших деревень, прослышав о чудном животном.

Но все было тщетно, дети словно сквозь землю провалились. И постепенно поиски пошли на убыль.

И теперь только Павел Егорович да еще несколько деревенских мужиков бесполезно бродили по тайге.

И еще Валькин отец с дядей Павлом почти каждый день приходили к той скале, забирались в пещеру, смотрели, не появились ли ребята и пробовали открыть дверь.

Долго так продолжаться не могло, надо было возвращаться домой, в Москву.

* * *

Рассказывать про аукцион после Ильфа и Петрова занятие неблагодарное. Остановимся поэтому на последней фразе аукциониста:

— Сто семьдесят пять тысяч, три, продано!

Молоток упал в третий раз на бронзовую подставку.

Японец, азартно торговавшийся до этого, с досадой стал что-то черкать в каталоге, забавная игрушка уплыла у него из-под носа.

А Чурсин, весьма довольный собой, потерял к аукциону всякий интерес и направился в офис к секретарю, чтобы оформить покупку. Почти три часа было потрачено на заполнение анкет, формуляров и прочих бумаг.