Клара Цеткин - [31]
кажутся им обращенным к массе призывом к вооруженному восстанию. Они поднимаются и мигом нахлобучивают остроконечные каски на свои головы: собрание распущено! Толпа устремляется на улицу и натыкается прямо на конную полицию. Но люди не поддаются панике. Они только что слышали о великих подвигах русских пролетариев — ведь те переносят куда большие опасности, чем опасность угодить под копыта лошадей!
В тот же вечер рабочие обсуждают план новой манифестации, а Клара Цеткин неустрашимо продолжает свою агитационную поездку. Она еще тщательнее выбирает слова, которые предпосылает «крамольной» цитате из Шиллера, — и теперь ни один, даже слишком ретивый, «фараон» не мешает проведению манифестаций.
Все же эти собрания приводят к тому, что против Клары Цеткин начинается судебное дело о «возбуждении классовой ненависти». Ее обвиняют еще и в других проступках, потому что для зависимых от государства судей уголовный кодекс — широкое поле, на котором в подобном случае они могут разгуляться как им только заблагорассудится.
Клара Цеткин с сыновьями Максимом и Костей.
Клара Цеткин Амстердам, 1915
Общественность ожидает от процесса сенсации, а товарищи по партии надеются, что процесс будет иметь огромное агитационное значение. Совершенно неожиданно судебные власти вильгельмовской Германии прекращают дело. Но почему? Даже их способные на все юристы-крючкотворы побоялись позора выступить с обвинениями против поэта, которого вся Германия называет бессмертным.
Тем временем революция в России развивается с неудержимой силой. Забастовка охватывает все крупные промышленные центры и перерастает в вооруженное восстание. Рабочие и крестьяне борются под руководством Ленина против царских палачей. С огромным волнением и участием следят немецкие рабочие за событиями, развивающимися на востоке континента. Лейпцигские товарищи просят Клару Цеткин выступить с речью, посвященной русской революции. Они обещают за это выступление собрать две тысячи марок в пользу Красного Креста русских революционеров. И хотя Клара по горло завалена работой — на многие недели вперед расписан каждый час, она ни минуты не колеблется дать согласие: две тысячи марок помогут борющимся продержаться еще некоторое время!
В разгар лета, в самую жару Клара едет в переполненном поезде через всю Германию, из Штутгарта в Лейпциг. Она прибыла как раз вовремя, чтобы точно в установленный час начать свое выступление при огромном стечении народа. В ту же самую ночь Клара возвратилась обратно в Штутгарт и прямо с вокзала, так и не отдохнув, направилась в наборный цех, чтобы успеть выправить гранки «Равенства».
«Если бы я могла следовать своим чувствам, — признавалась Клара в те дни Францу Мерингу, — я бы поехала сейчас в Россию». Однако она не поддалась этому чувству: важные обязанности удерживали ее в Германии. Но и оставаясь на своем посту, она неутомимо действует в пользу русской революции: ведет агитацию и воодушевляет немецких рабочих революционными идеями. Она показывает рабочим Германии, что старые плутовские приемы, к которым обычно прибегают правительства, чтобы разжечь среди трудящихся национальные противоречия, оказались теперь в России негодными. Там солдаты присоединяются к революционерам: они не хотят дальше быть пособниками палачей. Бунтуют матросы броненосца «Потемкин». Волны революции неудержимо прокатываются по всей стране. «Молодой пролетариат России, — пишет редактор «Равенства», — является в самом широком смысле слова поборником интересов рабочего класса всех стран…» И продолжает: «Сотни тысяч русских рабочих голодают, голодают неделями и месяцами. Десятки тысяч заполняют тюрьмы, умирают в уличных боях или на виселицах по приговору военно-полевого суда. Но русские рабочие продолжают бороться, без жалоб и без хвастовства, скромно, естественно, благородно…»
В каждой статье и на каждом собрании Клара особенно подчеркивает героическую борьбу русских революционерок. Она прославляет их, говоря, что смелостью духа, силой воли, безупречностью убеждений и величием самопожертвования они равны античным героям. Женщины не только носят булыжники в подолах своих юбок борющимся братьям, но и сами сражаются на баррикадах.
Клара Цеткин вспоминает одну из жертв 9 января — Марию Львовну Бердичевскую, молодую двадцатишестилетнюю революционерку, всеми уважаемую и неутомимо деятельную. Она по собственному побуждению пошла на баррикады, чтобы сражаться на стороне петербургских рабочих. Там же она и скончалась, истекая кровью от четырех ран. Умирая, она повторяла: «Я ни минуты не раскаиваюсь, что пошла на баррикады».
Так Клара Цеткин рассказывает немецкому рабочему классу о славных подвигах революционеров в России.
Вожди большевиков не тратят, как большинство западных «партийных отцов», попусту времени на бесконечные разглагольствования о том, смогут ли рабочие управлять государством. В России рабочие смело принимаются за дело. Хотя им на этот раз еще и не суждено добиться победы, все-таки их борьба остается примером.
«Поборником мировой революции» называет Клара Цеткин самый молодой и наиболее тяжело эксплуатируемый русский пролетариат. Это слово подходит и для нее: как никто из немецких социалистов, Клара Цеткин была поборницей русской революции, прокладывающей новый путь всему человечеству.
