Клара Цеткин - [30]
Одна из них после демонстрации пишет в социал-демократическую газету «Искра», руководимую Владимиром Ильичем Лениным: «…теперь все мы хотим большего. Мы хотим выйти на улицы. Мой брат жалеет, что не было знамени. В следующий раз будет и знамя, и револьверы. Камни и ножи мало помогают против штыков…» Чтобы показать немецким пролетаркам, как плечом к плечу со своими братьями русские работницы борются против царизма, «Равенство» печатает на своих страницах появившиеся в «Искре» выдержки из обвинительного акта, состряпанного русскими властями: «Работницы Яковлева и Барчевская вырывали булыжники из мостовой и с возгласами: «Мы за наших братьев!» — носили камни в подоле юбок сражающимся рабочим».
Так в сердцах немецких рабочих Клара Цеткин пробуждает чувство братской солидарности по отношение к мужественному русскому пролетариату. На партийном съезде в Дрездене в 1903 году она безоговорочно объявляет себя сторонницей быстро нарастающего революционного движения в России.
В том же году русская социал-демократическая партия раскалывается на меньшевиков и большевиков. Меньшевики, как и немецкие оппортунисты, извращают учение Маркса и Энгельса. Его революционную сущность берегут и хранят большевики. Ленин руководит ими. По стране прокатывается волна забастовок. В декабре 1904 года нефтяники Баку прекращают работу. Это мощная стачка. Рабочие побеждают.
Эта победа, как маяк, светит на всю Россию.
И уже 9 января 1905 года начинается забастовка на Путиловском заводе, крупнейшем предприятии Петербурга. Но многие, слишком многие рабочие позволяют агентам, которые по поручению царской охранки живут среди них, толкнуть себя на необдуманный шаг: они решаются пойти к царю с мирной демонстрацией, чтобы передать ему петицию со своими требованиями. Большевики предостерегают от этого шага. Но тщетно! В миролюбиво настроенных массах еще не умерли остатки доверия к «царю-батюшке» и его «ниспосланной богом» власти. Тысячи людей, среди них женщины, дети и старики, направляются к Зимнему дворцу. В руках у них не оружие, а портреты царя, хоругви и иконы. А «царь-батюшка», «государь всея Руси», «последний Николай», как уже тогда называет его Клара Цеткин, отдает своим полкам приказ открыть огонь по мирной, ничего не подозревающей толпе. В этот день, вошедший в историю как «Кровавое воскресенье», тысяча рабочих была убита, две тысячи человек были ранены. Кровью рабочих окрасился снег перед Зимним дворцом Николая — убийцы на царском троне. Эта кровь становится красным знаменем восстания. И в первую же ночь петербургские рабочие отвечают на гнусное преступление царя постройкой баррикад. Они говорят: «Царь нам всыпал, ну и мы ему всыплем!»
Как только до Клары Цеткин доходит известие о кровавом преступлении царя и начале революционной бури в Петербурге, она тотчас же становится на сторону борющихся рабочих. Уже в следующем номере «Равенства» она предоставляет слово Розе Люксембург, соратнице и подруге, которая торжествующе объявляет: «9 января на улицах Петербурга дело международной реакции пережило свою кровавую Иену'». Подобное же чувство воодушевляет и Клару: наконец-то пришло время, когда сильные руки рабочих заставили пошатнуться устои древнего оплота реакции на востоке Европы! Чтобы помочь русскому пролетариату в его мужественной, неустрашимой борьбе, Клара предлагает правлению партии провести массовые демонстрации и заверить русских революционеров в том, что симпатии немецких рабочих на их стороне. Клара Цеткин считает, что необходимо тотчас же разъяснить трудящимся Германии огромное значение борьбы, которую ведут их русские братья, и обратиться с призывом оказать им материальную и моральную поддержку. Но «партийные отцы» боятся обвинения и бесконечных процессов, боятся тюремного наказания и денежных штрафов — они отклоняют предложение.
Клара и не думает отказываться от своего намерения. Русские братья и сестры ставят теперь на карту жизнь! Они нуждаются, как в хлебе насущном, в поддержке, в доказательствах симпатии и солидарности. Клара не колеблется долго. При активной помощи Розы Люксембург и многих смелых социалисток она на свой страх и риск призывает к проведению манифестаций. И немецкие рабочие устремились на собрания. Они очень быстро поняли, что русские металлисты или печатники, сотрясающие царский трон, борются не только за самих себя, но и за мировой пролетариат и что дело пролетарской чести за этот подвиг переслать им с братским приветом последний грош и последнюю марку. Манифестация следует за манифестацией — никто не мешает Кларе выступать. Но в Бреслау на многотысячном собрании разражаются роковые события. Клара приводит стихи из «Вильгельма Телля» Шиллера:
С увлечением внимает толпа бессмертным стихам поэта. С мрачными физиономиями слушают их и палачи, одетые в мундиры полицейских. Слова Шиллера:
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.