Клады и кладоискатели - [47]

Чернушевича регулярно беспокоили из родного ведомства, просили оценить ту или иную вещь. Его мнение по-прежнему считалось самым авторитетным и непререкаемым.

Любимым развлечением отставного генерала было разглядывание в Интернете выставленных на продажу раритетов.

Как только на питерских аукционах появились в продаже две вещи с гербами Гогенцоллнеров. где-то глубоко в подсознании у Романа прозвенел колокольчик. Чем больше он разглядывал изображения на экране монитора, тем громче звенел этот колокольчик. Когда колокольчик стал греметь как колокол, Чернушевич не выдержал и снял трубку телефона.

— Привет, Коля! Узнал? — Сказал он в трубку.

— Конечно, узнал, Григорьич! Как здоровье? — Генерал-майор Спиридонов Николай Петрович когда-то лейтенантом стажировался у Чернушевича, сейчас занимал ту же должность начальника управления и безмерно уважал бывшего шефа.

— Не дождутся, — ответил по-еврейски на вопрос о здоровье Чернушевич и тут же кратко изложил суть вопроса.

— Ну, ты даёшь, Григорьич, — выслушав его, рассмеялся Спиридонов, — всё ещё надеешься разыскать тот чемодан, что ушёл у тебя из-под носа в 1945 году?

— Надеюсь, — вздохнул Чернушевич, — ты знаешь, я, наверное, не помру, пока его не найду.

— Ну, тогда, дай Бог, чтобы ты его ещё сотню лет искал, — расхохотался Спиридонов.

— Спасибо, но ты всё-таки проверь.

Через несколько дней, у Чернушевича были паспортные данные и фотография гражданина Беларуси Давыденко Валерия Александровича, засветившегося в Питере на двух аукционах. Как и предполагал Чернушевич, это был один и тот же человек. К тому же из Витебска. А ведь чемодан потерялся как раз возле этого города. Особенно настораживало то обстоятельство, что он сдал две вещи на разные аукционы.

Колокол в подсознании бухал всё громче.

Чернушевич предположил, что если житель города Витебска каким-то образом завладел пропавшим чемоданом и начал потихоньку сбывать вещи, то он должен появиться и на аукционах Москвы. Тем более, что от Витебска расстояние, что до Питера, что до Москвы примерно одинаковое.

— Коля, я тебя попрошу, — Чернушевич опять изложил по телефону Спиридонову свои соображения, — отправь кого-нибудь из ребят по аукционам в Москве. Пусть спросят приёмщиков или настроят их на Гогенцоллнеров. Мне некогда ждать, пока они выставят на продажу. Возраст такой, что каждый день дорог. Сделаешь?

— Для тебя, Григорьич, всё, что угодно. Да я уже и сам заинтригован. Ты умеешь убеждать.

Через два дня Чернушевич убедился, что интуиция его и на этот раз не подвела На двух московских аукционах готовились к продаже кинжал с ножнами и комплект золотых серёжек с брошью, — всё с гербами Гогенцоллнеров. По предъявленной фотографии был опознан продавец из Питера.

— Ну, что, Валерий, пора нам познакомиться, — задумчиво сказал вслух Роман Григорьевич.

Сложность была в том, что Валерий был подданным хоть и дружеского, но другого государства. У Чернушевича были, конечно, хорошие знакомые в КГБ Беларуси, но обратиться к ним за помощью официально он не мог. Роман Григорьевич прекрасно понимал, что в этом случае найденный клад у Валерия просто конфискуют, а его самого, скорее всего, привлекут к уголовной ответственности. Изъятые ценности если и будут возвращены в Германию (за деньги или в качестве дара), то уже от имени белорусских властей, а ему просто скажут «спасибо». А может и не скажут. В любом случае его фонд ничего не заработает.

В том факте, что Валерий каким-то образом нашёл спрятанный в 1945 году чемодан с драгоценностями, Чернушевич уже не сомневался. Интуиция подсказывала ему, что Валерий, скорее всего, относится к многочисленным фанатам — кладоискателям, что бродят с приборами по лесам и полям России, Беларуси и других стран. И нашёл он эти ценности, по всей вероятности, в лесу, недалеко от станции Крестьянка. Хотя, возможны и другие варианты. Может быть, и не в лесу, а в городе. Может быть, драгоценности были уже не в чемодане. (Махнач мог переложить в другую тару). Но наиболее вероятной была всё-таки эта версия.

Действовать отставной генерал мог только в частном порядке.

Через несколько дней в городе Витебске недалеко от дома, где проживал Валерий, остановился чёрный «Мерседес» с российскими номерами. Вышедшие из него двое крепких парней со спортивной выправкой и стройный седой старик с тросточкой подошли к нужному подъезду. Один из парней набрал на домофоне номер квартиры. На продолжительные звонки никто не реагировал.

— Подождём немного, — решил Чернушевич и присел на лавочку возле подъезда, — посоветуемся, может, вечером наведаемся. Нам торопиться ни к чему.

— А это не он, случайно? — Один из парней показал на подходившего к подъезду молодого человека с продуктовым пакетом в руке.

Роман Григорьевич присмотрелся. Лицо парня явно совпадало с паспортным снимком. Когда молодой человек остановился перед дверью и вытащил из кармана ключи от домофона, Чернушевич его окликнул:

— Валерий?

— Да, — машинально ответил Валера, оборачиваясь. Окинул взглядом троих мужчин, насторожился, — а вы, собственно…

— КГБ, — коротко представился один из парней и показал из кармана краешек удостоверения.