Кладезь бездны - [120]
- Ты знаешь, что случилось с Куфой, о ибн аль-Хусайн? - спокойно спросил Абу-аль-Хайр и протянул руку со стаканом гулямчонку - наливай, мол, опять.
Поджав пухлые губки и покосившись на сидящих, мальчик в щегольской шапочке плеснул вина.
Четки замерли в руке Тахира. Парс поднял тяжелый взгляд. В скачущем свете было хорошо заметно, как набрякли подглазья и углубились морщины - похоже, ибн аль-Хусайн в последнее время много пил и мало спал.
Они в вазиром некоторое время смотрели друг на друга. Абу-аль-Хайр - поверх края стакана, который выхлебал, как и предыдущий, в несколько жадных глотков.
Тахир с резким стуком ссыпал четки в ладонь и тихо приказал:
- Оставьте нас.
Люди принялись переглядываться.
- Оставьте нас! - рявкнул парс, и все быстро зашебуршались на подушках.
Мальчик в шапочке с павлиньим пером выплыл из шатра последним - все так же обиженно поджимая густо напомаженные губы.
Когда за пологами стихли шарканье и перешептывания, Тахир выдавил:
- Я догадываюсь.
- Ты не догадываешься, - жестко бросил Абу-аль-Хайр.
- Моя бабка - из Нисы, - усмехнулся парс.
И резко налил себе из кувшинчика. Вино ударилось о дно пиалы, плеснуло и залило ковер. Красная лужица закачалась в белой фарфоровой чашке. Тахир тем же жестом обтер подбородок - длинных усов и окладистой бороды он почему-то не носил - поднял локоть и лихо заглотил содержимое пиалы. Сморщился, снова обтерся рукавом. И мрачно продолжил:
- "Не мучить, не калечить, не щадить". Я правильно догадался?
- Из Нисы?.. - непонимающе нахмурился вазир.
- Из старой Нисы, - усмехнулся Тахир, подцепил из плошки и бросил в рот пригоршню сушеного гороха.
Прожевав, пояснил:
- Бабка пережила осаду и штурм города. Одна из семьи. Выползла из города по водяным трубам. В поля. Там ее поймали работорговцы. Дед рассказывал, что купил ее маленькой девочкой. Она долго не разговаривала, все думали, немая. Но потом разговорилась, конечно. А про Нису рассказала только пару лет назад. Долго не решалась пуститься в воспоминания, почти шестьдесят годков...
- Понятно, - пробормотал Абу-аль-Хайр. - Тогда ты все знаешь.
- Угу, - кивнул Тахир и закинул в рот еще горошин.
- В городе остались в живых только четыре семьи моих агентов, - потер лоб вазир барида. - Они показали пайцзу. Нет, вру. Не только они. Нерегиль почему-то приказал пощадить и отослать в Медину нескольких юношей приятной наружности. В какой-то дом в квартале аль-Барзахи. Приказал людям, которые должны были доставить подарок, выгнать из дома какого-то Лайса и передать троих невольников госпоже. Сказал: мол, пусть сама выбирает. Джунгары пригнали, конечно, не троих, а больше. А потом все веселились, отбирая из целой толпы троих... счастливцев, наверное... даже не знаю, как их назвать...
В кувшинчике кончилось вино.
Абу-аль-Хайр повертел стеклянный пузатый стаканчик - обычно из него пили чай - и сказал:
- Нерегиль велел передать, чтобы ты ждал его под Масабаданом.
Тахир глубоко вздохнул и протер кулаками запавшие, в красных прожилках глаза:
- Это правда, что двое сумеречных тварей, которых я приказал обезглавить, живы и рвут правоверных?
- Увы, но Всевышний попустил и это, о ибн аль-Хусайн.
- Всевышний много чего попустил в последнее время... - пробормотал парс, оглядываясь в поисках нового кувшина с вином.
- Не буду скрывать, - мрачно заметил вазир. - Меамори и Иэмаса бросали кости на то, кому достанется твое сердце, а кому печень.
- Мразь, - пробормотал Тахир, выуживая из-за подушек еще один запечатанный глиняный кувшин. - Все крови нашей не напьются, сволочи...
Абу-аль-Хайр осуждающе покачал головой:
- Ты поддался гневу, о ибн аль-Хусайн. Их жизни тебе были не дозволены, зачем ты покусился на них?
Тахир хмыкнул, смерил вазира взглядом воспаленных, кровью налитых глаз - и вдруг рассмеялся:
- Да ты вовсе ничего знаешь!
Абу-аль-Хайр нахмурился и завозился на ковре. Парс отсмеялся и неожиданно мрачно проговорил:
- В ту... ночь... сумеречники как с цепи сорвались. Выли, голосили, заводили такие рулады, что кошки бы обзавидовались. И бросались на людей. Началось с того, что разорвали горло одному из наших. За что, никто так и не понял. Сумеречники верещали, что якобы мы кого-то бросили умирать на площади. Началась драка. Серьезная такая, со смертоубийствами. Им, похоже, все равно, кого рвать было, лишь бы кровь человеческая текла. Гулямчонка убили. Мальчишке десяти лет еще не было. А они - сердце выдрали. Слышь, Абу-аль-Хайр, - тут Тахир наклонился через скатерть и блюда с пахлавой прямо к лицу вазира. - Ребенка убили. От груди одни ошметки остались. Кровавые...
Вазир сглотнул и отвел взгляд.
- Я сказал: наказание наложу по ихним, сумеречным правилам. Казнят командиров, - жестко подвел итог Тахир, откидываясь на подушки. И добавил: - Или всех сумеречников пущу под нож. Они, кстати, не возражали. Оба - и Меамори, и Иэмаса - сдались без звука.
После этих слов оба долго молчали.
Потом Тахир шумно вздохнул, со скрежетом обнажил кинжал и, морщась и ругаясь сквозь зубы, принялся вскрывать сургучную пробку кувшина.
На аш-Шарийа обрушилось великое бедствие — из Великой степи в земли верующих вторглись орды кочевников, и войска халифа оказались бессильны перед ними. В пророчестве сказано, что отразить нашествие и спасти страну может только военачальник из волшебного народа аль-самийа — пленник, привезенный с далекого запада и связанный клятвой служения престолу. Он должен стать верным слугой халифу и защитником народу аш-Шарийа. Но ждать ли добра от разъяренного существа, полного ненависти к поработившим его людям? И сумеет ли халиф приручить своего Ястреба?
Золотой век подошел к концу: халиф Харун ар-Рашид умер, в завещании разделив царство между двумя сыновьями. На троне сидит старший — пьяница и извращенец. Умный и порядочный младший назначен наследником. Народ ропщет, приближенные младшего брата плетут заговор. На базарах поговаривают, что скоро начнется гражданская война. Приграничье терзает секта воинственных еретиков — и халиф вынужден разбудить Стража Престола. Сумеет ли могущественный маг и военачальник защитить взбалмошного юнца на троне? Это вопрос жизни и смерти как для заговорщиков, так и для сторонников незадачливого правителя.
Вторая часть романа "Золотая богиня аль-Лат".Умный и образованный халиф аль-Мамун полагает, что может справиться с терзающими страну налетчиками - нужно лишь перебросить армию на карматское побережье. Страж Престола полагает, что халиф ошибается. Тарик знает: карматов не одолеть - ибо им покровительствует могущественный злой дух. Богиню аль-Лат невозможно победить.Никому. Ни человеку, ни сумеречнику. Однако халиф отдал приказ избавить страну от карматской угрозы, и Тарик не может ослушаться. Ему приказали сделать невозможное, и он повинуется.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Он умер как герой, стараясь поспособствовать выживанию человечества. Феникс. Что ждет его в новом мире? Какой он будет, новый мир? Может, тихий и спокойный, без войн и болезней, где Феникс найдет себе занятие по душе и забросит поднадоевшую стезю воина и богоборца? А может еще более шизанутый мирок чем его родной, где придется для достижения своих целей замараться в крови и кишки по самые уши?
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.
Замкнутые в одном пространстве непримиримые враги никогда не смогут понять друг друга. Сумеет ли жестокий Наг, уничтоживший семью юного Ависа, выполнить задание до конца и свернуть хрупкую шею беглеца? 18+.
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.