Киви - [54]

— Я надеюсь, что в недалеком будущем к этой коллекции прибавится Москва или Ленинград, — с улыбкой сказал мэр.

* * *

Но вот и последний вечер в Окленде. Нас пригласил к себе Уоллес Нелсон, большой друг Советского Союза.

Нелсон — самый известный в стране пчеловод. Он в течение многих лет возглавлял новозеландскую организацию по пчеловодству и по сбыту меда. Друзья говорили нам, что именно благодаря ему Новая Зеландия вышла на одно из первых мест в мире по потреблению меда, и мед стал частью «национальной диеты».

В популярности меда мы смогли убедиться сами. Где бы мы ни были, его всегда подавали к завтраку.

Небольшой одноэтажный домик Нелсона, казалось, весь пропах медом. В пристройке к нему хозяин разместил полулабораторию-полумастерскую. Здесь он разрабатывает новые методы содержания пчел, создает свои системы ульев. Стол и полки были завалены грудой литературы по пчеловодству из всех стран мира.

На крыше пристройки мы увидели три больших улья.

— Это все, что у меня осталось, — пояснил Нелсону — Раньше меньше пятидесяти ульев я никогда не держал. Стар стал. Но все же не хочется расставаться с любимым делом. Теперь я больше пишу, консультирую и т. п.

Жена Нелсона, пожилая, но еще красивая женщина, усадила нас за стол и угостила медом, который оказался на редкость душистым и вкусным. Мы похвалили его.

— В Советском Союзе мне приходилось пробовать сорта и получше, — сказал Нелсон. — Я был у вас несколько лет назад и познакомился со многими пчеловодами. Сейчас веду с ними переписку.

И Нелсон с большим энтузиазмом стал рассказывать о достижениях советских пчеловодов. Он заметил, что в Советском Союзе есть огромные возможности для развития пчеловодства.

— Мне уже далеко за семьдесят, — говорил он, — но я с радостью в любую минуту поехал бы снова в Россию, чтобы поделиться опытом.

Было уже девять часов вечера, когда вдруг послышался шум подъехавшей к дому машины. — Через несколько мгновений раздался стук в окно. Жизнерадостный бас спросил:

— У вас советские гости?

Наши хозяева и мы выглянули в окно. Среднего роста мужчина в синей рубашке с распахнутым воротом, улыбаясь, приветствовал нас. Обращаясь к Нелсону и его жене, он сказал:

— Не ведите себя, как монополисты. Все хотят встретиться с советскими людьми. Я их сейчас увезу.

Процедура знакомства была краткой.

— Зовите меня просто Билл, — предложил новый знакомый.

После шутливых пререканий с Нелсонами он усадил нас в свою маленькую машину, и через несколько минут мы были у него дома.

Билл представил нас своей семье — двум молоденьким дочерям, их мужьям и двум внучатам, возраст которых измерялся месяцами.

— Будущие друзья Советского Союза! — с шутливой торжественностью провозгласил Билл, указывая на внучат.

— Я уже давно овдовел и живу один, но сегодня собрал всех своих, чтобы они могли повидаться с вами, — объяснил он.

Зятья Билла, молодые парни лет по двадцати пяти, вначале вели себя несколько скованно. Они только смотрели на нас и молча улыбались.

— Ну, что ж вы молчите, ребята? — пробасил Билл. — Наконец-то перед вами русские. Самые настоящие. Ведь у вас же полно вопросов. Не стесняйтесь.

Зятья, казалось, только этого и ждали. Перебивая друг друга, они стали расспрашивать нас обо всем: о наших профсоюзах (это особенно интересовало одного из них, рабочего-механика), о том, как русские проводят отпуск, о новом жилищном строительстве, о том, как одеваются и какие прически носят русские женщины (этот вопрос был задан после того, как одна из дочерей Билла шепнула что-то на ухо своему мужу) и даже о том, катаемся ли мы по-прежнему зимой на тройках с бубенцами.

Беседа стала общей. В ней не участвовали только внучата Билла. Уложенные друг возле друга на широком диване, они давно уже сладко спали.

На прощание гостеприимная семья преподнесла нам шкатулку, сделанную из кусочков древесины местных деревьев. На внутренней стороне крышки были перечислены их названия: тотара, рева-рева, тава, кахикатеа, риму, матаи.

— Это вам на память, — сказал Билл. — Не забывайте, что в Новой Зеландии у вас есть друзья и что их дружба так же прочна, как самые крепкие из этих деревьев.

* * *

Пребывание в стране, где вы раньше не были, — это не только знакомство с новыми местами. Это прежде всего, цепь встреч, встреч с десятками, а иногда и с сотнями людей. Некоторые встречи быстро забываются, другие же остаются в памяти надолго, порой навсегда.

С той минуты, как мы вышли из самолета на аэродроме Вэнуапаи и до того момента, когда на том же аэродроме мы поднимались в самолет, на котором улетали на родину, нас все время окружали друзья. Мы воочию убедились, насколько сильны среди новозеландцев чувства симпатии и дружбы к Советскому Союзу.

И если жюль-верновский герой Паганель вывез из Новой Зеландии татуированную на груди птицу киви, то мы увезли в своем сердце память о людях, о гостеприимных киви, рабочих, фермерах, стригалях, студентах, профессорах, общественных деятелях, школьниках пакеха и маори, далеких друзьях из далекой страны.

ПЕСНИ И ЛЕГЕНДЫ МАОРИ

УТРОМ РАНО У ВАЯПУ

Музыке и слова Хеми Пирипата[11]

Утром рано у Ваяпу

Море синее шумело,