Киви - [34]
В нашей гостинице все было шотландским: и ее название «Обон», и ее хозяин старик шотландец, и раскатистое «р» в его речи, и еда, которую нам подавали.
Впрочем, помимо шотландской овсяной каши к завтраку нам принесли неизменное английское блюдо — «bacon and eggs» — яичницу с тонкими, как папиросная бумага, ломтиками копченой грудинки.
Из окон гостиницы видна центральная площадь города, на которой стоят памятники двум шотландцам — двум Бернсам: прославленному поэту Роберту Бернсу и его племяннику Томасу Бернсу, основателю Данидина.
Хотя Томас Бернс был священником, в его биографии есть что-то общее с судьбой жюль-верновского капитана Гранта. Оба они мечтали о новой Шотландии за океаном. Томас Бернс возглавил первую группу переселенцев из двухсот сорока восьми человек, которые прибыли на Южный остров в 1848 году и основали Данидин. Шотландские переселенцы стремились создать на этой далекой земле новую, счастливую Шотландию. Для города было избрано красивое место на полуострове Отаго, недалеко от океана.
Один из первых переселенцев, шотландский поэт Джон Барр, хорошо передал надежды этих людей, искавших за океаном лучшей доли:
ДАНИДИНЦЫ, говоря о своем городе, не преминут; сказать, что он, как древний Рим, вырос на семи холмах. Эти семь холмов амфитеатром окружают деловую часть города, расположившуюся в низине.
В центре города находится большая площадь в форме восьмигранника. Окружающие площадь улицы повторяют ее очертания. Поэтому вся центральная часть города называется Октагон, что значит восьмигранник.
Площадь представляет собой большой газон с несколькими разбросанными по нему цветниками. Вокруг нее расположены городской муниципалитет, большой собор, главные магазины и конторы. От Октагона отходят деловые улицы Данидина. А жилые районы в большинстве своем разместились на холмах.
Помимо Октагона запоминается и другая площадь города, которая находится на его окраине и не имеет официального названия. В округе она известна как «Красная площадь». Называют ее так потому, что на небольших улицах вокруг нее живут в основном рабочие семьи. Здесь много людей, симпатизирующих Советскому Союзу и не скрывающих этого.
Данидин отличается от других новозеландских городов строгостью архитектуры. Некоторые здания несколько тяжеловаты, большинство из них построено из серого, камня или же из темного кирпича. В жилых районах дома отделены друг от друга оградами, чего нет в других новозеландских городах. Ограды сделаны из неотесанных, грубых камней. Приятно контрастируют с темными постройками города зеленые лужайки и яркие цветы в садах. Среди цветов особенно много бледно-желтых нарциссов, которые так любят англичане и шотландцы.
На окраине Данидина, на берегу реки Воды Лит, стоит группа зданий готического стиля. Это самый старый из университетов страны — университет Отаго. Он назвав-так по имени провинции, центр которой — Данидин. Университет был основан в 1869 году. В настоящее время в нем учится около трех тысяч студентов. Он известен своим музеем, в котором собраны ценные предметы полинезийского (в том числе маорийского) и меланезийского искусства и большая коллекция книг и рукописей по истории Новой Зеландии и Австралии.
Солидные, построенные без всяких претензий здания университета целиком соответствуют духу города.
Но в том же Данидине с его пуританской строгостью нам предстояло столкнуться с проявлением доведенного до абсурда ультрамодернизма в архитектуре.
От университета в центр города спускается тихая улочка, на которой стоит самый уродливый дом в Новой Зеландии. Таким по крайней мере считают его многие новозеландцы.
Дом и в самом деле странный. Это большой двухэтажный «ящик» из серебристых, гладко отполированных листов алюминия или какого-то светлого сплава. В нем нет окон, за исключением небольшого круглого иллюминатора в верхней части стены. Сбоку к этому сооружению прикреплена лестница, похожая на трап. Она ведет к плотно «задраенной» овальной двери, которая напоминает люк в подводной лодке. Там, где должна быть крыша, торчат две широкие низкие бочки неопределенного назначения, сделанные из того же материала, что и сам «ящик». Свет в этот дом попадает через стеклянную крышу.
Такой дом неплохо бы выглядел на фоне лунного пейзажа. Мы постояли возле него несколько минут в надежде хоть мельком увидеть его обитателей. Но дверь оставалась плотно закрытой, и если кто-нибудь и был в доме, он не подавал признаков жизни.
Мы не могли не согласиться с данидинцами, говорившими, что хотя модернизм в архитектуре новых зданий не повредил бы их городу, но что во всем нужно чувство меры. У нормального человека едва ли появилось бы желание поселиться в таком металлическом ящике. Как мы узнали, даже жена создателя этого архитектурного «чуда» отказалась в нем жить.
Но разумеется, дом в форме ящика всего-навсего курьез и никоим образом не может быть причислен к архитектурным достопримечательностям города.
Иное дело замок Ларнах, созданный в прошлом веке по прихоти шотландца Ларнаха, местного банкира.
Книга известного польского ассириолога проф. Ю. Заблоцкой содержит богатый материал по социально-экономической, политической и культурной истории стран Ближнего Востока. Она охватывает период от IX–VIII тысячелетий до н. Э. до 518 г. до н. э. (персидское завоевание и реформы Дария I).
Брошюра посвящена истории археологических раскопок на территории уникального храмового комплекса в Западной Грузни, в Вани. Здесь, в сердце страны «золотого руна», находился город — один из центров древней колхидской цивилизации. Позднее он превратился в храмовой город.
Автор хотел рассказать об успехах, достигнутых советскими археологами и востоковедами в изучении древней истории Средней Азии, и о том, какие вопросы стоят или встают ныне перед ее исследователями. Обширность материалов, добытых за годы широких исследовательских работ советских археологов в Средней Азии, равно как и неразработанность ряда историко-культурных вопросов, вынудили его ограничить свой рассказ лишь наиболее изученными или наиболее важными, на его взгляд, разделами древней среднеазиатской истории.
В своей книге немецкий журналист Хайнц Клемм делится с читателем впечатлениями от поездки в Западную Африку, в республику Мали в 1961–1962 гг.
Впечатления востоковеда, известного в будущем писателя-фантаста Кира Булычева о работе в Бирме.
Автор излагает свои впечатления о поездке на о-в Сокотра, с которым в древности и средневековье было связано много легенд, касается истории острова, проблем его развития.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.