Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. - [3]

Надо сказать, что многие авторы "саньцюй" XIII-XIV вв. - Гуань Ханьцин и Ма Чжиюань, Бо Пу и Цяо Цзи - прославили свое имя прежде всего в театре, который в эту эпоху испытал бурный подъем. Именно в театре вынуждены были искать тогда приложение своим талантам конфуцианские "интеллектуалы", вытесненные чужеземцами с прежних позиций в обществе. В театре они находили средства к существованию, обилие новых литературных возможностей и относительную независимость от властей. В тесной связи с театром развивалась и поэзия "цюй". Ведь драматург, как правило, был одновременно и поэтом. Но пусть сами драматурги расстались с прежним снобизмом - традиция и история смотрели на "низменные" жанры литературы презрительно. По причине привычного пренебрежения до нас дошло сравнительно немного стихов подобного рода. Так что небольшую подборку их в нашем сборнике можно считать довольно представительной.

Если говорить о выборе, то сделать его среди тысяч поэтов, которые писали о природе за эти одиннадцать веков и чьи творения сохранило для нас время, совсем непросто. В чем-то такой выбор всегда субъективен, ибо, несомненно, найдутся имена, имеющие не меньшее право на наше внимание, чем уже отобранные нами. Однако не только пристрастие переводчиков, но и многовековая традиция стоит за нашим списком авторов. Все они - бесспорные представители своего времени, голос которого звучит в их стихах. Своеобразие мелодики каждого нелегко уловить даже в оригинале, ибо главным оставалось все-таки общее, связывающее традиционную поэзию в единое целое, а любое новшество проявляло себя лишь в канве традиции. И все-таки есть нечто неповторимое, что не позволит ценителю поэзии спутать Ли Бо и Се Линъюня, Ли Бо и Ду Фу...

Задача переводчиков оказалась необычайно сложной, ибо нужно было и передать своеобразие творческой манеры поэта, и создать какие-то соответствия между поэтическими системами, в корне различными. "Регулярный" китайский стих, преимущественно представленный в сборнике, основан не на привычном нам чередовании ударных и неударных слогов, но на чередовании музыкальных тонов, разнящихся по высоте и продолжительности. Эти тона, служащие также словоразличителями, сообщают стиху своеобразную, трудноуловимую для русского уха мелодическую ритмику. И не количество ударных слогов определяет строку, а количество слов, ибо слово было, как правило, односложным. Рифма, которая обычно была сквозной, кажется нам бедной и невыразительной, однако окончания строк все же оставались созвучными, и это делает несколько уязвимой позицию тех, кто старается переводить китайскую поэзию белым стихом". Многочисленные несоответствия между современным русским и традиционным китайским стихом неизбежно диктуют поиск, стремление найти эстетически приемлемое решение опытным путем. Главным для переводчиков, участвующих в сборнике, была попытка создать полноценный русский стих, вместивший содержание, настроение и образы оригинала. Насколько это удалось, кому и в какой мере, судить уже читателю, однако, как думается, чтение доставит ему удовольствие уже потому, что позволит прикоснуться к замечательным творениям старых мастеров слова - мастеров в высоком смысле, ибо само слово было для выражением сокровенных глубин бытия.

Когда-то Лу Цзи так говорил о вечной значимости истинной литературы: "Она тысячелетья пройдет и проложит связующий брод... Она приобщит благодать, в ней сочащуюся, к облакам и дождям" {См.: Алексеев В.М. Китайская литература, с. 265.}, дабы напоить жаждущих. Ныне мир изменился, и мы по-иному смотрим на него, однако есть ценности, которые, кажется, не подвластны времени. В наш стремительный век мы с благодарностью листаем страницы китайских поэтов, мысливших себя едиными с природой, воспринимавших ее не отстраненно, а как бы изнутри и, быть может, именно поэтому так остро ощущавших ее красоту.

И. Лисевич

1 ИЗ ПОЭЗИИ III-VI ВВ. Период Шести династий

ЛЮ ЧЖЭНЬ

Из цикла "ПРЕПОДНОШУ ДВОЮРОДНОМУ БРАТУ"

Одиноко склонилась

сосна на макушке бугра* {*},

А внизу по лощине

холодные свищут ветра.

До чего же суров

урагана пронзительный вой,

Как безжалостно он

расправляется с этой сосной!

А наступит зима -

как жестоки и иней и лед,

Только эта сосна

остается прямою весь год.

Почему же в суровую стужу

не гнется она?

Видно, духом особым

крепки кипарис и сосна.

{* Здесь и далее звездочкой * обозначены слова и понятия, которые комментируются в конце книги.}

ЦЗО СЫ

НАВЕЩАЮ ОТШЕЛЬНИКА

К отшельнику в горы

отправился с посохом я.

Пустынной тропою

к вершинам взбираюсь один.

В скалистых ущельях

не видно людского жилья,

Лишь пение лютни

доносится с горных вершин.

На северных склонах,

белея, лежат облака,

На южных отрогах

алеет кустарник лесной.

По яшмовой гальке

рассыпала брызги река,

Резвится рыбешка,

взлетая над мелкой водой.

К чему мне свирели

и цитры в далеком пути:

Прекрасней и чище

есть музыка в этом краю.

Среди музыкантов искусных

таких не найти,

Чтоб пели, как ветер,

печальную песню свою.

На дне моей чаши

лесной хризантемы цветы*,

Я весь в орхидеях,

цветущих в безмолвии гор.

О, как я хотел бы