Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории - [59]
Империя Хубилая, владевшего коренными землями Внешней и Внутренней Монголии и столицей — Каракорумом, продолжала считаться главным улусом среди прочих земель Чингизидов. Однако сам Хубилай, по-видимому, расценивал себя в первую очередь как императора Поднебесной, наконец-то покончившего с вековым расколом Китайского государства.
Империя при Хубилай-хане
Хубилай вступил на трон уже вполне зрелым государственным мужем и военачальником. Будучи хорошо образованным, он ценил талантливых и ученых мужей. Науки он постигал под руководством ученого уйгура Мунгуза, уроженца Восточного Туркестана, чья мудрость в свое время была высоко оценена Чингис-ханом, доверившим ему воспитание младших внуков. Будущий император проявлял особый интерес к истории Китая, образцовым периодом считая эпоху Тан. Эта династия, тесно связанная со Степью и ведущая активную завоевательную политику, привлекала Хубилая отлаженностью работы чиновного механизма и четкостью законов об ответственности и наказаниях. Еще до восшествия на престол Хубилай заказал своим китайским советникам — конфуцианцам Яо Шу и Стой Хэну — подготовку законов для управления Китаем. Эти законы неоднократно дополнялись новыми сборниками «кодифицированных правил» на протяжении всего правления Хубилай-хана. Китайских ученых Хубилай привлекал на свою службу охотно, но не доверял им полностью, предпочитая опираться на образованных «западных варваров» (сэму): уйгуров, киданей, кыпчаков, мусульман и прочих. Так, несколько десятков исследований по истории правления одного из императоров династии Тан подготовил для Хубилая Бурхуму, представитель тюркского народа канглы, получивший образование у китайского ученого-конфуцианца Стой Хэна. Бурхуму представил хану доклад о необходимости внедрять китайскую систему образования. Уйгур Шибани, христианин-несторианец, играл важную роль в императорской придворной академии Ханьлинь. Император питал особое уважение к мусульманским медикам, учредив для них «Императорские мусульманские госпитали» и «Императорскую академию медицины». О том, с каким интересом общался Хубилай с носителями западноевропейской культуры, мы знаем из сочинения Марко Поло.
Хубилай терпимо относился ко всем религиям, освобождая их служителей от налогов и выдавая ярлыки, гарантировавшие защиту их имущества. С самого детства на него оказывали особое влияние буддийские монахи, притом что сам хан предпочел ламаистскую, тибетскую форму этого вероучения. Тибетский монах Дрогой Чогьял Пагба (Пагба-лама) занимал при Юаньском дворе особое положение, ведя с императором беседы о буддизме. Когда они оставались наедине, Хубилай воздавал ему почести, как ученик учителю. Ламаисткой была и любимая жена Хубилая — Чаби. По просьбе императора Пагба-лама разработал в 1269 г. так называемое «квадратное письмо», приспособленное для передачи монгольского языка (монголы прежде пользовались уйгурским алфавитом) как официального языка империи. Ламаизм — религия тибетских скотоводов — импонировал монгольским правителям тем, что лучше классического буддизма был приспособлен к быту и мировоззрению кочевников. Обряды тибетских лам во многом походили на магию монгольских шаманов. Марко Поло излагает легенду о том, что Хубилай-хан отдал предпочтение буддизму, после того как тибетские ламы сумели заставить чашу с вином саму подняться к его губам, чего не смогли продемонстрировать христиане, к которым, впрочем, Хубилай продолжал испытывать интерес. Для буддистов Хубилай стал воплощением ботхисатвы Манджушри.[21]
Даосам не удалось потеснить буддийское влияние при дворе, хотя даосские монастыри пользовались императорским покровительством наравне с буддистскими. Характерной чертой развития и буддистского, и даосского вероучения XIII–XIV вв. становится появление многочисленных сект. Одни из них власти признавали или терпели, другие подвергали преследованию (например, общество «Белого лотоса»).
Иранский автор Рашид-ад-Дин свидетельствует о покровительстве Хубилай-хана исламу Ананда, внук императора, получивший удел на Северо-Западе Китая, сам принял ислам и обратил в мусульманство не только местное население, но и 150 тыс. подчиненных ему монгольских воинов. Придворные советовали наказать Ананду за самоуправство, но Хубилай-хан по совету своей жены Чаби предоставил внуку свободу в выборе веры для своих владений.
В китайских династийных историях Хубилай предстает как император, проникнутый духом китайской конфуцианской традиции «умиротворения варваров», покровительствующий учению Конфуция и привлекающий его последователей для управления Китаем.
На деле же Хубилай любил устраивать диспуты между богословами разных религий, заставляя их дискутировать и доказывать истинность своей веры. Но, даже отдавая предпочтение ламаизму, Великий хан, как и другие монгольские воины, сохранял приверженность некоторым шаманским ритуалам.
Следует отметить особое влияние на императора его любимой жены Чаби и ее участие в обсуждении государственных дел. Подобная роль женщины не соответствовала конфуцианскому канону, но большое влияние монгольских женщин на судьбы империи Юань неоднократно отмечалось китайскими историками, не скрывавшими своего осуждения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Статья опубликована в сб. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.3 Человек внутри городских стен. Формы общественных связей. — М.: Наука, 2000 (отв. Редактор А. А. Сванидзе).
«Лис знает много, еж – одно, но важное» – это высказывание Архилоха сэр Исайя Берлин успешно применил для классификации писателей и философов. Такое противопоставление стало популярно и у историков науки, и у теоретиков менеджмента. На «трудяг» и «креативщиков» можно разделить, наверное, любое профессиональное сообщество; однако создается впечатление, что особо применимы подобные этикетки к историкам. Но насколько взаимосвязанными оказываются эти группы? Как они относятся друг к другу? Как реализуются их характеристики в профессиональной деятельности историков? Предлагаемая книга представляет собой рассуждения вокруг этой темы.
Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах.
Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Известный дальневосточный биолог-охотовед, один из лучших знатоков хищных зверей в увлекательной форме знакомит читателей с их образом жизни, повадками, оценивает роль хищников в природе и во взаимоотношениях с человеком, призывает бережно относиться к братьям нашим меньшим. Для широкого круга читателей.
350 лет, с XIII по середину XVI в., над Прибалтикой господствовал Немецкий (Тевтонский) орден. Три столетия прошли в войнах с Польшей, Великим княжеством Литовским, Новгородом, Псковом. В XVI в. наступает роковое время для германского рыцарства: в 1525 г. под натиском Польши пала старшая, прусская ветвь ордена. Вместо равных по силе Новгородской и Псковской республик новым врагом младшей, ливонской ветви Немецкого ордена оказывается могучее, объединенное Российское государство. Начинается отсчет последних дней государства северных крестоносцев.
Книга посвящена государству, вошедшему в историю под названием «Золотая Орда». В течение трех столетий оно играло значительную роль в истории Евразии и оказало существенное влияние на последующее развитие многих государств. Автор рассматривает историю Золотой Орды как часть истории державы Чингис-хана, а распад Монгольской империи считает началом разрушения Золотой Орды. При написании книги использовались основные источники по истории Золотой Орды, Монгольской империи и других государств, а также учитывалась обширная историография, начиная с первых исследований по золотоордынской истории и до новейших работ.
Книга посвящена интересной и мало изученной теме – названиям кораблей. В живой форме рассказывается об истории и происхождении названий, приводится расшифровка многих загадочных имен, раскрываются истоки номинации судов, системы названий, которые сложились в русском и советском флоте. Кто давал имена кораблям? Как и когда это происходило? Почему корабль назывался так, а не иначе? На эти и многие другие вопросы дает ответ эта книга. Автор, опираясь на исторический материал, знакомит читателя с происхождением названий судов, системой их наименований, которые сложились на флоте начиная с времен Петра I, с расшифровкой загадочных названий. Предназначена для широкого круга читателей, интересующихся историей морского флота.