Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории - [13]

Однако с конца I в. н. э. на уровне высшей власти вновь стали наблюдаться кризисные явления. Император Хэ-ди (88–106 гг.) на 4 года был полностью отстранен от какого-либо управления государством. На придворных аудиенциях с чиновниками общалась его мать, а практическими делами занимался ее брат. Вскоре к засилью родичей императоров по женской линии добавилось засилье евнухов, и это стало «долгоиграющим» фактором китайской истории. При императоре Шунь-ди (125–144 гг.) государством фактически управлял евнух, получивший аристократический титул, что было ранее неслыханно. После смерти Шунь-ди в 144 г. страной фактически стали править вдовствующая императрица и ее брат. В течение трех последовательных правлений они играли на интересах противоборствующих фракций евнухов и государственных чиновников. После смерти императрицы Лян в 159 г. евнух Шан Чао победил клан Лян и привел к власти толпу евнухов, которые оттеснили от управления все остальные социальные и политические группировки. Практика присвоения евнухам аристократических титулов стала обычным делом, они получали обширные земли и большие суммы денег. В ответ консолидировалась фракция чиновников-конфуцианцев, которая начала кампанию критики евнухов. Последние в свою очередь обвинили чиновников в создании политической клики и отстранили их от должностей.

Аппарат империи Восточная Хань чрезвычайно разросся. За ним присматривал большой надзорный штат. В период правления Восточной Хань самым важным из всех цензоров считался Дворцовый канцлер по делам цензората (Юйши чжунчэн), который возглавлял Орхидееву палату. С периода Западной Хань, в I в. до н. э., значительно выросло значение Палаты документов (Шан шу), игравшей роль императорского секретариата; ее стали называть «Полярным созвездием».

Значительная часть важнейших сведений просто «тонула» в недрах нового разросшегося аппарата. Императору нужны были иные источники информации и каналы воздействия на политику. Родственники и друзья давно были одним из таких каналов, но теперь все большее значение обретали евнухи, имевшие постоянный доступ на «внутреннюю» половину дворца, в гинекей, а значит, и к уху императора. Политическое усиление евнухов станет закономерностью китайской истории. В конце каждого династического цикла бюрократический аппарат настолько разрастался, что из инструмента реализации власти превращался в препятствие. Тогда именно евнухи сообщали императору важнейшую информацию, быстро и эффективно выполняли самые насущные поручения. Чаще всего они действовали и в своих интересах, навлекая на себя упреки и ненависть со стороны народа, подогреваемую постоянным их осуждением со стороны конфуцианцев. При этом в народной культуре сложилось представление, что приход к власти евнухов связан с бедами, несчастьями, бунтами и концом династии. Дальнейший ход событий обычно подтверждал народные предчувствия.

В начале правления Лин-ди (168–189 гг.) официальные регенты пытались уничтожить мощную фракцию евнухов при дворе. Однако сделать этого они не смогли. Вражда между евнухами и чиновниками оставалась непримиримой.

Многое указывало на то, что правители утратили «Небесный мандат», паралич власти мешал поддерживать ирригационные сооружения, что приводило к постоянным разливам рек и было чревато голодом. На Поднебесную обрушилась невиданная ранее эпидемия чумы. Даосская секта Тайпиндао (Путь Великого Равенства) точно предсказывала скорое наступление счастливой эпохи «золотого неба», для чего надо было свергнуть несправедливую власть. В 184 г. вспыхнуло восстание Желтых повязок, борцов за «золотое небо». Близился конец династического цикла.

Формально династия просуществовала до 220 г. Таким образом, сроки правления династий Восточная Хань и Западная Хань парадоксальным образом равны, составляя по 195 лет каждая, однако реальная власть была утрачена императорами уже в 196 г.

В целом период Хань был для средневекового Китая тем, чем была Римская империя для средневекового Запада — колыбелью культуры, прототипом, недостижимым образцом для подражания. Пожалуй, разрыв между традицией Хань и последующими империями был даже менее явным, чем между римской древностью и европейским Средневековьем. Принципы управления, бюрократические традиции, ритуалы и церемонии, основные философские течения и даже максимальный ареал распространения китайского влияния — эти параметры уже были заданы первыми империями. Но были и различия. Прежде всего, кочевой фактор, который хоть и присутствовал издавна в китайской истории, но набирал свою силу лишь постепенно. Только на последних этапах истории Древнего Китая кочевники становятся участниками китайских междоусобиц, но они пока еще далеки от того, чтобы основывать свои государства на китайской территории. Основные течения мысли — конфуцианство, учение даосов — уже сформировались, а к концу периода китайцы знакомятся и с доктринами буддизма. Однако они еще не стали религиями. Не сформировались пока ни система монастырского землевладения, ни институт служителей культа, ни группа хранителей религиозных доктрин, активно взаимодействующих с властью. Мы можем наблюдать лишь первые шаги в том направлении. И главное отличие — средневековые китайские империи подражали династии Хань, а сама династия Хань никому не подражала, императоры во многом были древними первопроходцами, закладывая основы будущей китайской государственности. И все-таки основной набор базовых элементов, характеризующих китайскую средневековую цивилизацию, уже был подготовлен.