Китай - [298]

– Значит, это была последняя попытка, как я и думал.

– Возможно, – кивнул Макдональд. – Будем надеяться, что они скоро доберутся до нас.

Было странно снова ходить по посольству, не вжимая голову в плечи и не ожидая огня. На второй день перемирия Трейдер даже поднялся на стену. Он наблюдал, как китайцы собирают тела погибших перед баррикадами посольства. Затем он посмотрел в сторону Императорского города, на открытую площадь монгольского рынка с западной стороны британского посольства. К его изумлению, там уже снова стояло несколько киосков с едой, а пожилой китаец с ящиком яиц на спине брел через рынок к британской баррикаде. Повернувшись на восток, Трейдер через канал увидел Эмили, сновавшую среди новообращенных в Фу.

Спускаясь со стены, Трейдер споткнулся. Он не пострадал. Ничего страшного. Однако на всякий случай пошел в лазарет.

Лазарет впечатлял. Помещение расширили за счет пары кладовых. Там работали два врача, которым при наплыве пациентов помогали несколько медсестер, причем у двух из них было высшее образование. Генри говорил, что здесь можно получить более квалифицированную помощь, чем в мирной жизни.

Две медсестры тщательно осмотрели его, диагностировали сильное растяжение связок и отпустили, вручив костыль. Но вскоре Трейдер заменил его черной тростью с серебряным набалдашником, которую ему одолжил Макдональд и которая, по его мнению, выглядела посимпатичнее.

– Я так рада, отец, – сказала Эмили с улыбкой, – что твоя гордость не пострадала.

Перемирие, казалось, сохранялось и в последующие дни. Вдалеке раздавались редкие выстрелы по католическому собору, но не более.

Однажды, проснувшись после дневного сна на веранде, Трейдер обнаружил, что смотрит в лицо внука.

– Ты спишь, дедушка? – спросил Том.

– Уже нет.

– Можно задать вопрос?

– Разумеется.

– Фарго говорит, что все неприятности с китайцами – наша вина, потому что мы продавали им опиум, от которого люди дуреют. Это правда?

– Ну… – Трейдер колебался. – Все не так просто. У них был свой опиум. Но они действительно закупали у нас довольно много опиума. Проблема в том, что мы хотели продавать им все, что угодно, – хлопок, промышленные товары, – а китайцы хотели покупать только опиум.

– Опиум вреден?

– Как и многое другое. На самом деле это лекарство. Китайцы любили немного покурить, как мы могли выпить немного бренди. Но если куришь слишком много, то может возникнуть тяга и можно заболеть. То же самое с употреблением бренди, если уж на то пошло. – Он рассудительно кивнул. – Нужна умеренность во всем, Том. Умеренность. В этом секрет жизни.

– Мама говорит, что китайцы хотели выставить всех вон, включая миссионеров, и до сих пор хотят.

– И это верно. Иногда страна может веками оставаться отрезанной от внешнего мира. Но однажды мир сам возникнет на пороге, и что-то должно измениться. Так произошло с Японией. Там вообще не было никакого опиума.

– Значит, тогда китайцы были не правы, а мы правы?

– Я бы так не сказал. На самом деле все зависит от того, как ты со всем разбираешься.

На лице Тома читалось сомнение. Тут ему как будто пришла в голову новая идея.

– Дедушка!

– Да?

– А если бы ты решил заново прожить жизнь, то поехал бы в Китай и торговал опиумом?

Трейдер молчал. Он подумал про Кантон, потом про Макао, но недолго, а затем перенесся мыслями в Калькутту.

– Смею предположить, я бы остался в Индии. – Он медленно кивнул, затем улыбнулся внуку. – Там я встретил твою дорогую бабушку. – Здесь он не слукавил.

– И чем бы занялся?

– Думаю, торговал бы чаем. Вот чем бы я сейчас занимался. Собственно говоря, мой сын, твой дядя, занимается именно этим. Возит индийский чай. Но тогда ничего такого не было.

– Если бы ты не продавал опиум, его продавал бы кто-нибудь еще?

– Некоторые люди так бы и поступили. Никаких сомнений! – Трейдер сделал паузу. – Видишь ли, это вопрос времени. Вопрос в том, что вы можете сделать и чего не можете сделать и когда вы можете это что-то сделать.

Мальчик все еще выглядел озадаченным.

– А теперь пойдем-ка со мной. – Трейдер с трудом поднялся и поковылял по лужайке, затем воткнул наконечник черной трости в дерн так, чтобы трость встала вертикально. – Допустим, это калитка. Брось мяч так, чтобы он отскочил один раз и прошел над тростью.

Затем он полчаса наблюдал, как Том бросал мяч, что он делал с удивительной точностью, подходил и поднимал его, затем бросал снова и снова. Отличная тренировка, и некогда задавать вопросы.

Июль перетек в август, дни тянулись медленно. Для Трейдера это было странное, почти нереальное время. Перемирие сохранялось, но все было не так однозначно. Обе стороны восстанавливали свою защиту. Однако Трейдер заметил, что на восточной стороне посольства, за Фу, китайские солдаты чинили баррикады без особой убежденности, а на западной стороне, за монгольским рынком, императорские солдаты тоже были заняты укреплением редутов, словно ждали начала боя со дня на день и, судя по угрюмому виду, были бы рады этому.

Разве это не иллюстрация к существованию двух разных фракций в Запретном городе? Возможно.

Теперь у них появились определенные новости о подкреплении. Войска движутся вдоль канала в сторону города. Но солдаты взяли с собой пушки, а лодок не хватает, а потому они двигаются медленно, но прибудут через неделю, максимум через десять дней. Главной проблемой оставалась нехватка продовольствия. Из Цзунли ямыня присылали корзины с фруктами, мелкие торговцы приходили на площадь рядом с Посольским кварталом, принося яйца и цыплят, но запасы основных продуктов питания начали истощаться.