Китай. Полная история Поднебесной - [132]

Путь к войне был отмечен несколькими «инцидентами», которые начались в 1834 году, когда британский министр иностранных дел лорд Палмерстон назначил лорда Непье-ра, шотландского морского офицера и скотовода, управляющим британскими торговыми операциями в Кантоне. Отказавшись вступать в контакт с местным губернатором, Непьер повел два военных корабля вверх по Жемчужной реке, но малярия и блокада реки, устроенная китайскими властями, заставили его повернуть назад. Китайцы пришли к выводу о беспомощности англичан, а британские торговцы, разъяренные таким, как они считали, оскорбительным для нации отношением, открыто протестовали против запрета торговать внутри страны и против поборов местных властей. Джеймс Матесон, который вместе с доктором Джардином играл важную роль в торговле с Китаем, перенес агитационную кампанию в Англию. В 1836 году был назначен преемник Непьера, гораздо более агрессивный капитан Чарльз Эллиот. После демонстративного появления английского флота у Кантона, которое, впрочем, не возымело действия, Эллиот стал дожидаться дальнейшего развития событий.

В 1836 году в Китай ввезли опия на сумму, превышающую восемнадцать миллионов долларов. Нелегальная торговля опием превратила в наркоманов многих дворян и чиновников как в столице, так и в провинциях. Помимо деградации общества и роста преступности, связанной с торговлей опием, наблюдалось и такое явление, как повышение стоимости серебра, и от этого страдали крестьяне, вынужденные покупать серебро за медные деньги, чтобы уплатить налоги. При дворе императора разгорелись жаркие споры, похожие на дискуссию, которая идет в современном мире: ужесточить запрет, что вызовет рост коррупции и не даст практического эффекта без тотального террора, или примириться с действительностью и легализовать наркотик, поставив его оборот под контроль государства в надежде искоренить преступность и значительно увеличить доходы казны.

В споре победили сторонники ужесточения запрета. Энергичные меры правительства привели к аресту более двух тысяч человек. В 1838 году император назначил специального уполномоченного Линь Цзе-сюя, видного сановника с твердыми принципами конфуцианской морали, в задачу которого входило покончить с торговлей опиумом в Кантоне. Линь объявил «крестовый поход» против аморального бизнеса и приказал членам купеческой гильдии Кантона сдать свои запасы опия. Приказ был выполнен лишь формально, и это убедило Линь Цзе-сюя, что главным поставщиком зелья является президент местной британской торговой палаты. Отбросив деликатность, с которой китайцы всегда обращались с иностранцами, уполномоченный императора распорядился арестовать англичанина и судить его по китайским законам.

Капитан Эллиот почувствовал приближение войны. Оставив большую часть эскадры у пустынного скалистого острова у Гонконга, он с небольшим эскортом отправился в Кантон. Там он обнаружил, что непреклонный Линь Цзе-сюй окружил войсками поселения иностранцев — так называемые фактории — с их сотнями жителей. Чтобы спасти жизни европейцев, Эллиот приказал соотечественникам отдать имеющиеся запасы опия, обещав компенсировать потери из государственной казны. Торжествующий уполномоченный императора тут же уничтожил опий в специальных прудах, заполненных морской водой и известью, и, уверовав, что «варвары трепещут от страха», потребовал от иностранных купцов подписать обязательство, что они больше не будут торговать наркотиком. Объявление о том, что нарушение этих обязательств карается смертной казнью, фактически означало перевод англичан под китайскую юрисдикцию и противоречило принципам британской колониальной политики. Таким образом, конфликт вышел за пределы торговли опием и затронул проблему «экстерриториальности»; уполномоченный императора с возмущением воспринял протесты Эллиота: «Как вы смеете приносить законы вашей страны в Поднебесную?»

Опасаясь ареста, все сообщество иностранных купцов — за исключением американских торговцев чаем, которые подписали обязательство и радовались неожиданной прибыли, — покинуло Кантон, и их торговые суда в конце концов нашли убежище в Гонконге. Убежденный в том, что торговля опием выгодна лишь одному Эллиоту, Линь Цзе-сюй обратился с открытым письмом к королеве Виктории, в котором указывал на аморальность этой торговли. Однако правительство ее величества не собиралось прислушиваться к доводам какого-то китайца, и вскоре прозвучали первые выстрелы «опиумной войны». Линь Цзе-сюй, считавший, что Эллиот укрывает преступника из банды пьяных матросов, который убил китайского крестьянина, приказал своему адмиралу напасть на одно из более чем пятидесяти торговых судов, находившихся под защитой Эллиота, и захватить в качестве заложника любого иностранца. Эллиот, убежденный в том, что адмирал намерен атаковать его эскадру, поднялся вверх по Жемчужной реке и обрушился на китайский флот, потопив несколько кораблей и рассеяв остальные. Когда вести об этих событиях — а также донесение Эллиота, в котором он призывал принять «немедленные и решительные меры» для легализации торговли опиумом, — достигли Лондона, два государства оказались на грани войны.