Китай: краткая история культуры - [25]

Шрифт
Интервал

Антифеодальный настрой при дворе был особенно очевиден. Благодаря записи великой дискуссии по вопросу о восстановлении системы феодальных царств для циньских наследных принцев Сыма Цянь, ханьский историк сохранил речи главных действующих лиц, которые даже после литературной обработки достаточно правдиво отображают выдвинутые аргументы. Один из консервативных министров ратовал за восстановление феодальных государств: "Правители недавно уничтожены, но земли Янь (Хэбэй), Ци (Шаньдун) и Чу (долина Янцзы) очень далеко. До тех пор, пока там не будут посажены князья, не будет возможности добиться их преданности и покорности. Предлагаю, чтобы сыновья императора стали правителями этих земель". Ли Сы, самый непримиримо настроенный из министров Ши Хуан-ди, придерживался иных взглядов. Он ответил: "Вэнь-ван и У-ван из чжоуской династии в большом количестве раздавали уделы своим сыновьям и братьям. Со временем эти тесные отношения умерли, ветви отделились и отношения отдалились. Тогда правители стали нападать друг на друга, как на врагов, и уничтожали друг друга в войнах, а Сын Неба не мог управлять ими. Сейчас все в пределах четырех морей, благодаря сиятельному гению Вашего величества, сведено к единой системе областей и военных округов. Сыновья из императорской семьи и все заслуженные люди щедро вознаграждены титулами, пожалованиями с налогов и ритуальными обязанностями. Этого вполне достаточно. Империей будет легко управлять, если не трогать нынешний порядок вещей. Поставить правителей было бы невыгодно". Ши Хуан-ди согласился с мнением Ли Сы и сказал: "Если целая империя бедствовала и являлась жертвой войн и соперничества, разрушавших мир, то это потому, что были знать и правители. Благодаря помощи моих предков империя была восстановлена. Если возвести новых правителей, войны разразятся опять и нынешнее спокойствие будет потревожено. Разве это не будет бедствием?" Решение двора против восстановления института феодализма усилило ненависть "цзюнь-цзы". Школа Конфуция, которая уже стала самой распространенной из "ста школ", яростнее всех критиковала имперский режим. Конфуций жил в то время, когда феодальные отношения еще были нетронутыми. Его учение предназначалось тому миру, который он знал. Живя в эпоху, когда старые обязанности ослабли, а на смену рыцарству пришли жестокие методы периода непрекращающихся раздоров, аристократ из Лу пытался призвать современников к полузабытым обязанностям и ритуальному долгу "золотого века" феодального общества. Он обратился к прошлому за примерами подлинной добродетели. Осуждая нарастающий хаос своего времени, он рисовал, возможно, в слишком идеализированных тонах, совершенную эпоху гармонии и взаимного уважения, которая, согласно традиции, процветала при совершенномудрых правителях далекого прошлого и была восстановлена У-ваном. Так как сам Конфуций не видел централизованной империи, в его сочинениях такая форма правления не осуждается явно, но раз в них воспеваются древние феодальные эпохи подлинной добродетели и справедливости, его последователи решили, что авторитет мудреца можно использовать для оправдания прошлого и осуждения нововведений Ши Хуан-ди. К тому же критики, постоянно цитировавшие литературу прошлого, не забывали отметить, что в этих старых книгах государство Цинь изображается в невыгодном свете, как полуварварское. В период Чуньцю (722-481 до н. э.) "земля между перевалами" (нынешняя Шэньси) едва ли считалась частью Срединного царства. Было невероятно, чтобы осуществленные этими грубыми людьми с запада перемены являлись более предпочтительными по сравнению с божественной санкционированной системой, созданной совершенномудрыми героями прошлого. Ли Сы, министр Ши Хуан-ди, и наиболее непримиримые реформаторы при императорском дворе осознавали опасность этой хитрой пропаганды. Пока образование находится в руках врагов режима, а осуществляемое ими обучение основывается на литературе, полностью враждебной новому порядку, силы реакции, хотя и разгромленные на поле боя, по-прежнему имеют опасное оружие для нападок на новую империю. Сы решил, что реформы должны пойти дальше. Недостаточно уничтожить феодализм. Необходимо выкорчевать даже память о прошлом, отменить саму историю и заставить врагов государства замолчать. Предлог для такого шага был предоставлен самими консерваторами, подавшими еще одну безрезультатную петицию, ратующую за восстановление системы уделов под управлением циньских наследных принцев. Тогда Ли Сы выдвинул свой печально известный план сожжения книг, чем заслужил вечную ненависть последующих поколений ученых. Он сказал: "Пять императоров не подражали друг другу, три династии [Ся, Шан и Чжоу] не копировали предшественников. У каждого была своя форма правления. Это не значит, что они противились методам предтеч, но что времена изменились. Ваше величество является первым, завершившим великое дело. Он достиг славы, которая будет жить на протяжении десятка тысяч поколений. Это то, чего не могут понять узколобые ученые. К тому же то, о чем говорил Шуньюй , касается трех династий. Почему мы должны брать их за образец? Раньше князья постоянно воевали. Они ценили странствующих ученых и искали их совета. Ныне империя успокоена. Законы и приказы исходят от одной власти. Простой народ занят ремеслом и сельским хозяйством, высшие чины изучают закон и методы управления. Несмотря на это, знатные ученые (цзюнь-цзы) не ведут себя по-новому, но изучают прошлое для того, чтобы обесславить настоящее. Они сеют сомнения и беспокойство среди народа. Я, канцлер Ли Сы, подданный Вашего величества, не скрывая, что заслуживаю смерти, предлагаю: "В прошлом Земли Поднебесной были в беспокойстве и разделены. Никто не мог объединить их. Поэтому одновременно правили князья. В своих рассуждениях ученые говорят о прошлом, чтобы принизить настоящее. Они используют лживые примеры, чтобы посеять беспорядки в нынешнем положении вещей, они провозглашают превосходство идей, изученных ими, чтобы хулить то, что установило Ваше величество. Сейчас, когда Император владеет всей Поднебесной и установил единство, они почитают прошлое и устраивают тайные беседы. Эти люди, сопротивляющиеся новым законам и указам, как только услышали о новом эдикте, тут же стали обсуждать его в соответствии со своими учениями. При дворе они скрывают свою ненависть, но повсюду обсуждают эти дела и побуждают простой народ верить в клевету. Таково положение вещей. Пока мы не предпримем действий, авторитет государя будет унижен, а группы недовольных будут все сильнее. Необходимо предотвратить это. Ваш подданный предлагает сжечь все истории [государств], за исключением циньской. Кроме тех, кто обладает званием "ученого великих знаний", все люди в империи, обладающие экземплярами "Шу цзина", "Ши цзина" и сочинениями "ста школ", должны сдать эти книги в управы, где они будут преданы огню. Тот, кто осмелится обсуждать и комментировать "Шу цзин" и "Ши цзин", будет предан смерти, а его тело - выставлено на площади. Те, кто проповедует древние учреждения и принижает существующий порядок, будут истреблены вместе с членами их семей. Чиновники, смотрящие сквозь пальцы на нарушения этого закона, будут считаться совершившими преступление. Тридцать дней спустя после издания указа те, кто не сжег свои книги, будут заклеймены и отправлены на строительство Великой стены. Книги, которые будут разрешены, - только те, которые касаются медицины, гадания, сельского хозяйства и лесоводства. Те же, которые хотят изучать закон и управление, должны взять в учителя государственных чиновников"". Этот указ, предложенный Ли Сы, был "утвержден". Такова была причина знаменитого сожжения книг, той катастрофы, что оставила невосполнимые пробелы в истории Древнего Китая и почти уничтожила философские сочинения "ста школ". Героическое мужество ученых, игнорировавших приказ, позволило сохранить основной костяк древней литературы. Прежде всего уничтожения избежали книги конфуцианской школы, и сам по себе этот факт свидетельствует, что они имели наибольшее число последователей. На некоторое время древняя литература исчезла полностью. Многое было сожжено, остальное спрятано в стенах и захоронениях и зачастую забыто в суматохе последующих лет. Указ осуществлялся при циньской династии со всей жестокостью, и не менее 460 ученых было предано смерти за укрывание книг. Цель Ли Сы была достигнута. Сожжение книг и запрещение всех древних учений и историй подорвали силу и влияние "цзюнь-цзы", уже сломленных насильственным переселением и уничтожением царств. Хотя его закон не смог продлить существование Цинь, он выкорчевал саму память о древних институтах. Когда при династии Хань старые книги были собраны и воссозданы из фрагментов и по памяти стариков, они уже перестали отражать наличествующую социально-политическую систему. Спустя менее ста лет даже ученый и историк Сыма Цянь уже не понимал различий между именами знатных кланов и фамилиями семей, на которые они делились. Он постоянно путает обозначающие клан и семью древние слова. Ибо это различие было очень важным только в феодальную эпоху, когда лишь ограниченное число знатных кланов могло играть какую-то роль в политической жизни государств. Аристократия к концу реформ настолько утратила свои привилегии и полномочия, что ученый и консерватор просто не понимал того факта, что древние привилегии основывались на знатном происхождении, а не на образовании. Сожжение книг уничтожило последние надежды феодальной партии. Оно также ослабило и саму циньскую династию. За исключением чиновничьего класса, аристократия всей империи объединилась во вражде и ненависти к режиму. Более того, в оппозицию встали и те слои, которые прежде не интересовались политическими вопросами. Разрушение аристократии, к правлению которой крестьяне уже привыкли, привело их под жестокое ярмо циньского деспотизма, под его разорительные налоги и непрерывный принудительный труд. Местные обычаи были попраны. Чужаки запада обосновывались в провинциях с беспощадным


Еще от автора Чарльз Патрик Фицджеральд
История Китая

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.


Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.