Китай: краткая история культуры - [20]

Шрифт
Интервал

социальным, слишком связанным узами семейной жизни, чтобы принять идею эгоистичного и циничного отчаяния. Ян Чжу отразил интеллектуальную скудость эпохи "Борющихся царств". "Пусть этот мир уйдет, унесенный в ничто". Добродетель он считал напрасной тратой времени: мудрецы жили бесцельной жизнью, полной трудностей и забот, а порочные, по крайней мере, не упускавшие момент насладиться краткой жизнью, были уравнены с ними смертью и мало обеспокоены осуждением потомков. После описания полной тяжестей жизни совершенномудрых Шуня, Юя, Чжоу-гуна и Конфуция, Ян Чжу добавляет: "Все эти четверо святых не использовали и дня жизни, чтобы насладиться ею. Они мертвы, и их слава будет жить в десяти тысячах поколений, но они не извлекут из этого никакой пользы. Их взгляды проповедуют, но они не знают об этом, они вознаграждены, но знают об этом не более, чем если бы они были кусками дерева или комьями глины. Цзе унаследовал огромные богатства и наслаждался властью владыки. У него было достаточно ума, чтобы держать чиновников в повиновении, и достаточно силы, чтобы его боялись во всей империи. Он отдал себя наслаждениям для глаз и ушей; он доводил до предела каждую прихоть и до самого конца жил славной жизнью. Он был божественным человеком, чья жизнь вся была удовольствием и развлечением". Такие слова могут понравиться тем, у кого нет надежды в обществе, полном преступлений, жестокости и войн, но когда старая эпоха закатилась, китайцы отвернулись от учения Ян Чжу ради более конструктивных идей. В противоположность четырем подлинно философским школам, легисты не искали нравственного основания для человеческого поведения и организации общества. Они приняли идею Сюнь-цзы о том, что человек по природе зол. Они также приветствовали его несогласие с конфуцианской убежденностью, что "золотой век" - это модель на все времена. Легисты были суровыми реалистами и государственными деятелями в большей степени, чем философами, и пытались реорганизовать общество для высшей цели - ведения успешной войны и обретения господства в Поднебесной хозяевами, которым они служили. Поэтому они полагали, что "ли", кодекс для управления феодальным обществом, был недостаточен для насаждения дисциплины среди многочисленных и беспокойных подданных большого государства. К тому же старые отношения, очевидно, уже умерли, а как практичные люди, они не верили в возможность возрождения канувших в Лету обычаев или возвращения к примитивному устройству героической эпохи. Они считали закон тем подлинным принципом, на котором должно быть основано правление. Закон должен быть в равной степени применим и к знати, и к слугам, и лишь правитель, облеченный высшей и абсолютной властью, имеет право вершить судьбы страны. Естественно, что, исповедуя такие взгляды, они не только не одобряли соперничающие школы, но считали само их существование опасным для государства, ибо их различные идеи неизбежно должны вести к формированию партий, интригам и восстаниям. Когда при Цинь министры-легисты получили в свои руки бразды правления империей, они осуществили все это на практике. Итоги для наук и учености Древнего Китая были печальны. До воцарения Цинь эти идеи уже были выдвинуты легистом, правда, уроженцем не царства Цинь, а одного из других соперничающих государств. Гунсунь Ян, также часто называемый Вэй Яном, родился в царстве Вэй. Он стал министром у циньского Сяо-гуна (361-338 до н. э.), даровавшего ему титул "Шан цзюнь", или "правителя области Шан", под которым он также часто упоминается и которое дало название книге, содержащей идеи и законы Гунсунь Яна. Книга, безусловно, не была написана им самим. По всей видимости, она представляет собой сочинение многих чиновников, обучавшихся в школе законов Цинь, считавших Гунсунь Яна своим учителем и создателем школы. Несомненно, однако, что развиваемые в книге идеи и меры берут начало в осуществленных Гунсунь Яном в царстве Цинь реформах, явившихся непосредственной причиной восхождения этого государства к могуществу. В "Книге правителя области Шан" защищаются все те кардинальные реформы, которые силой насаждались уже при династии Цинь, и, конечно, многие из этих законов действовали в Цинь еще с его времени. Учение, выраженное в книге, явно противоречит идеалам феодального мира. Аристократия считается анахронизмом, который должен быть заменен иерархией воинов в соответствии с их заслугами на поле битвы. Обучение музыке, истории и философии яростно осуждается как яд, совращающий людей и разрушающий государство. Сельское хозяйство и война признаются двумя основаниями национальной мощи. Таково было учение, вначале утвердившееся в Цинь, а позднее победившее во всем Китае после падения феодальных государств: "Государство, в котором силы собраны воедино, могущественно, а государство, любящее разговоры, расчленено. Поэтому сказано: "Если тысяча человек занимаются сельским хозяйством и войной, и лишь один - одами и историей (учение Конфуция) и умными рассуждениями, то вся тысяча будет небрежно относиться к сельскому хозяйству и войне; если сто человек заняты сельским хозяйством и войной, и только один - искусствами и ремеслами, то все сто будут небрежно относиться к сельскому хозяйству и войне"". Гунсунь Ян или его последователи, таким образом, отдают достойную удивителения дань цивилизирующему влиянию искусства и литературы, клеймя всю культуру в целом. Антикультурный уклон сочинения еще более ярко выражен в другом месте: "Если в государстве есть следующие десять зол: ритуал, музыка, поэзия, история, добродетель, нравственная культура, сыновняя почтительность, долг братьев, честность и рассуждение, правитель не может заставить людей сражаться, и расчленение государства неизбежно". В своем страстном рвении уничтожить феодальные идеалы и добродетели, проповедуемые философскими школами, автор книги, ни минуты не сомневаясь, проповедует социальный переворот сверху с целью разрушения власти знати: "Если бедные воодушевлены наградами, они станут богатыми; если наказания применяются к богатым, они станут бедными. Если, управляя страной, кто-либо сможет сделать бедных богатыми, а богатых - бедными, тогда государство будет сильным и в таком случае достигнет превосходства". Легисты предлагали выкорчевать все культурное влияние и заменить нравственные добродетели страхом перед суровым законом. Наказания должны быть жестокими, даже за легкие преступления, тогда тяжких преступлений совершать не будут. Хань Фэй-цзы, государственный деятель из Хань, царства, которому более всего угрожала экспансия Цинь, поддержал идеи циньских легистов, ибо считал их единственным противоядием от прогрессирующей слабости своего родного государства. Он говорил: "Путь мудреца в том, чтобы устранять знание и одаренность; если знание и одаренность не устранены, будет трудно установить порядок". Ему не была нужна моистская концепция любви как преобразующего влияния. Взгляды его на обучение молодежи были суровы: "Любовь матери к сыну в два раза сильнее любви отца, но что касается приказаний, которым сын повинуется, то отец стоит десяти матерей". И еще: "Возьмите ребенка с плохим характером. Родители могут сердиться на него, но он не изменяется. Соседи могут укорять его, но это не производит действия. Его учителя могут воспитывать его, но он не подчиняется. Все самые лучшие способы воспитания - любовь родителей, советы соседей и мудрость учителей, остаются безрезультатными и не изменят и волоска на его голени. Но когда уездный чиновник посылает солдат и именем закона ищет злых людей, он пугается, задумывается над своим поведением и начинает вести себя по-другому. Пожалуй, любви родителей недостаточно, чтобы научить сына морали, для этого необходимы жестокие наказания чиновников. Люди становятся избалованными любовью, но подчиняются строгости". Победа легистской школы в циньской империи была обусловлена тем, что только она одна могла доказать свою применимость в государственной политике. Конфуций не смог предотвратить падение своего родного царства Лу. Моисты, даосы и последователи их процветали в государствах восточного Китая, однако все эти царства до единого пали жертвами военной машины Цинь. Легистская же школа процветала именно в Цинь. Когда Шан Ян был министром циньского Сяо-гуна, он впервые сформулировал кодекс суровых законов и реорганизовал государство на автократический манер, заставив самую привилегированную знать и даже наследного принца покориться закону. Последующим подъемом Цинь, как считается, было обязано его реформам. Поэтому теория управления посредством закона оказалась единственной, способной создать сильное государство, а соперничающие школы могли лишь подрывать власть правителя и разрушать царство. Таково было заключение, сделанное циньскими легистами на основе изучения последнего века раздробленности, и такова была теория, по которой они обрекли школы на уничтожение, а их творения - на сожжение. Легистская школа не смогла осуществить свое главное стремление - постоянно подавлять инакомыслие, и в результате естественной реакции на жесточайший режим циньской империи ее саму постигла та же участь, которую она готовила другим. Конфуцианство, как будет видно дальше, оказалось победителем, но легисты завещали своим противникам одно из своих фундаментальных положений - идею единственной ортодоксальной доктрины, заслуживающей внимания и поддержки со стороны государства. Эта идея, являющаяся частью истории автократического правления, столь противоречащего системе феодализма в эпоху раннего конфуцианства, была принята на вооружение конфуцианцами века империи и использована для наделения своего учения той священностью, которой оно никогда прежде не имело и на которую не претендовало ранее. Конфуций не хотел, чтобы его доктрина получила силу закона, ибо он выступал против самой идеи закона. Он желал, чтобы люди не были связаны страхом наказания, а очарованы блеском подлинной добродетели. Если правитель будет добродетелен, он станет "подобен Полярной звезде, которая недвижима,


Еще от автора Чарльз Патрик Фицджеральд
История Китая

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.