Kiss. Демон снимает маску - [41]

Кроме того, в то время в первом ряду на рок-концертах часто сидели кинозвезды, но мы знаменитостей никогда не привлекали. Только впоследствии я узнал, что почти каждый из них втайне является поклонником KISS. Например, Джимми Баффетт написал песню «Мапапа», в которой он поет: «Ты не видел ничего, если ты не видел заката. / Ты не видел рок-концерта, если ты не видел KISS». А группа Cheap rick исполняет песню «Surrender» о матери и отце, валяющихся на диване с пластинками KISS, принадлежащими их ребенку. Каждый день я встречаю наших фанатов, будь то Гарт Брукс или Ленни Кравитц.

Я создал персонажа по имени Демон, рестлера в гриме Джина Симмонса. В прошлом году у меня попросил автограф пятилетний мальчик по имени Дэвид. Вообще‑то с просьбой обратился его отец, спросив, нельзя ли написать «Дэвиду от Демона». «Может, написать «от Джина Симмонса?»» — спросил я. «Нет, — ответил отец. — Он не знает, кто такой Джин Симмонс и что такое KISS. Он знает только рестлера Демона». Монстр стал звездой!

9. «I'm a Legend onight», или Сегодня я легенда: Альбом «Love Gun» 1976-1977

Когда пришла пора возвращаться в студию для работы над нашим следующим альбомом, нужно было решить, продолжать ли сотрудничество с Бобом Эзрином. Эйс и Питер давили на то, что нужно вернуться к основам, опять стать рок-н-ролльным квартетом без планов, без баллад и без людей, которые указывают нам, как играть. В то время определенный сегмент наших фанатов считал, что альбом «Destroyer» получился слишком плюшевым. Слушая его сегодня, можно увидеть, что это одна из наиболее последовательных наших пластинок, которая выдерживает проверку временем не хуже любой другой, но там звучат скрипки, и для многих это оказалось проблемой. Перемены часто с трудом даются именно тем, кто считает себя настоящими рокерами.

Так что Эйс и Питер снова хотели делать рок-н-ролл без прикрас, а мы с Полом относились к этому настороженно. Мы сняли «Star heater* — театр на севере штата Нью-Йорк, где, кстати, играл сам Фрэнк Синатра. (Позднее здание загадочным образом перестали эксплуатировать после пожара.) Сцена находилась по центру, а вокруг нее располагались сиденья. Мы позвали Эдди Крамера и начали работать над новым альбомом, «Rock and Roll Over». Мы записали песни, которые сочинили с Полом во время турне. Эйс и Питер тоже предложили свои номера, но, по крайней мере, по нашим оценкам, большинство из них не соответствовало уровню. Те, что уцелели, в результате попали на альбом, но в сильно измененном виде. Мы с Полом много чего делали за других, потому что знали, что фанаты предпочитают думать, что все в группе одинаково талантливы.

Для группы это было относительно стабильное время. Мы вполне радовались жизни. И все же говорить о стабильности в KISS — все равно что говорить о свободе в тюрьме. Все относительно. Эйс и Питер продолжали вытворять самые нелепые вещи. Эйс восхищался нацистской символикой, и в пьяном угаре они с друзьями снимали себя в нацистских костюмах на видео. В то время мэром Нью-Йорка был Эд Кох, еврей, и Эйс показывал мне запись, где они с лучшим другом угрожают «еврею Нью-Йорка», заявляя: «Мы его укокошим!» Ясно, что он был пьян в стельку. Нам с Полом это не понравилось. Но Эйса лишь забавлял собственный вид на пленке.

Питер тоже много пил и употреблял наркотики. Однажды он пошел в клуб и, по слухам, потребовал, чтобы определенное вещество положили перед ним прямо на тарелку. Владелец клуба отказался. Тогда Питер попытался запугать его, но у него ничего не получилось. Собака все так же лаяла, но не кусала. Именно так он решал все вопросы — шантажом и блефом.

Несмотря на все стычки, мы с Полом хранили верность группе. Несмотря на все безумия, группа держалась вместе. Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, это было ошибкой. Мы бы уберегли себя от массы головной боли, если бы при первых же признаках беды внесли бы в группу изменения. Ведь Эйс и Питер именно на это и напрашивались. Позднее, записав свой сольник, Эйс заявил, что, не уйди он из группы, покончил бы с собой, потому что, по его выражению, в KISS он был лишен творческой свободы. Но, покинув группу, он разорился, объявил себя банкротом и стал еще большим наркоманом, чем раньше, как ни печально об этом говорить.

Эйс, благослови его Бог, рассказывал мне, что верит в инопланетян, духов, карму и прочие странные вещи. У него было счастливое число, двадцать семь. Стоило ему получить от кассира на сдачу два пенни и четвертак, он таращился на них, пока не спросишь его, что случилось, а потом отвечал: «Смотри, если сложить эти монеты, получится двадцать семь». Или если мы сидели в ресторане и меню было написано на доске, он складывал цены блюд, чтобы решить, что заказать. Если сумма не вписывалась в его теорию счастливого числа, он начинал заново. Как‑то я ему сказал: «Эйс, мне кажется, тебе лучше выбрать другое счастливое число. А то что‑то тебе не очень везет». Но он меня не понял. Он из тех, кто возвращается из Лас-Вегаса и рассказывает о том, сколько денег выиграл, не говоря ни слова о том, сколько проиграл.