Кисмет - [86]
— Молодец, — хвалит ее Джефф. — И это только начало. Ты можешь создать целую группу сайтов и с помощью Интернета помогать людям заново обрести вещи, с которыми они уже распрощались.
— И открыть международный стол находок? Это вряд ли принесет мне Пулитцеровскую премию, — Анна соглашается и одновременно чуть-чуть подкалывает Джеффа: ей хочется несколько притушить его энтузиазм; отныне она будет безбоязненно бороться за успех, а это предполагает умение принимать похвалу. Они проезжают мимо двух зеленых холмов справа, между ними открывается необычный вид на далекий, обласканный солнцем горизонт, который кажется проблеском счастливого будущего. — И, кстати говоря… мне написали из Guardian.
— Из Guardian? — Джефф отрывает взгляд от дороги и поворачивается к ней, отчего машина делает резкий рывок. — А кто именно? Как фамилия?
Такая реакция удивляет Анну. Неужели он ревнует?
— Некто Натали Уорд из отдела путешествий, — объясняет она, и беспокойство пропадает с лица Джеффа.
— Не знаю ее. Но это отличная новость. Может, они предложат тебе постоянную работу.
— Да, наверно. Работку не бей лежачего.
— Нет, я чувствую: все получится.
— Ну, раз ты чувствуешь… — произнося эти слова, Анна отворачивается к пассажирскому окну, чтобы Джефф не видел ее улыбки — той самой полузастенчивой-полувосторженной улыбки, которая появлялась на ее лице, когда отец уверял всех, что его дочь станет знаменитой. Чтобы сменить тему, она спрашивает спутника, не хочет ли он чего-нибудь с заднего сиденья, где валяются пакетик конфет и две бутылки: с газированной водой и дорогим смузи. Ее единственным требованием насчет этого путешествия — если не считать пожелания, чтобы оно стало захватывающим и неожиданным, как их спуск в подвал Сомерсет-хауса, — была остановка на автозаправке; а иначе что это за поездка на машине? Анна открывает бутылку со смузи и подносит ее ко рту, но в это время Джефф резко поворачивает руль, и часть фруктового коктейля выпрыгивает из бутылки и проливается на голые ляжки Анны и на обивку сиденья между ними.
— Черт!
— Извини, — роняет Джефф. — Хотел обогнать грузовик, но вовремя спохватился.
— Сиденье запачкалось, — говорит она, вытирая ладонью темное пятно между ногами.
— Не беспокойся, Дмитрий не рассердится, это ведь всего лишь «фольксваген».
Анна находит в сумке салфетку и трет пятно, но скоро бросает это безнадежное занятие и откидывается на спинку сиденья. Ландшафт за окном меняется; череда зеленых холмов справа заканчивается, и теперь машина едет вдоль блеклых лугов — начинается равнина Солсбери.
— А кто это — Димитрий?
— Дмитрий. Не «Дим», а «Дм», — Джефф произносит «д», потом тянет «м». — Он программист.
— Русский?
— Армянин, — объясняет Джефф, и Анна понимает, что сейчас последует очередная тирада. Сняв левую руку с руля и сопровождая свои слова резкими движениями — как будто он рубит воздух, — Джефф говорит, что немало где побывал, но считает армян самым умным народом в мире. — Это страна выдающихся шахматистов, ракетостроителей, могучих умов.
Анна интересуется, как они познакомились; Джефф отвечает не сразу.
— Мы вместе работаем. Над проектом.
— О, — произносит Анна, чувствуя, как машина наскакивает на кочку. — Твой проект.
Следует напряженная тишина, которая воцаряется всякий раз, когда упоминается проект Джеффа. Анна борется с желанием обвинить его в том, что он не доверяет ей; это так неприятно! Теперь в машине звучит афробит, и согласно логике развития композиции певец начинает завывать.
— Я расскажу тебе позже, — обещает Джефф. — Мы уже близки к успеху. Не хочу показывать тебе незаконченную работу. Потерпи буквально несколько дней.
Анна вздыхает, смотрит в окно и напоминает себе, что у нее тоже есть тайны. И скрывает она не частности, а важнейшие, существенные обстоятельства своей жизни. Джефф не знает о Пите и о драме, разыгравшейся в день ее рождения, но это к лучшему; будь он в курсе, факт существования у Анны некоего бойфренда повлиял бы самым негативным образом на их беспечную болтовню, отягчил бы добродушное общение, которое лежит в основе этих новых отношений. Все остальное — их бывшие партнеры, семьи, личные предыстории, работа, друзья — кажется ничего не значащим соглашением с внешним миром, всего-навсего фоновым шумом. При этой мысли Анна немедленно прощает Джеффа, и ее тянет наклониться к нему и поцеловать покрытую темной щетиной щеку. Но ему скорее всего не понравится, если его станут отвлекать от дороги, поэтому Анна в знак того, что она не дуется, говорит, что хотела бы съездить в Армению.
— Правда? Почему?
— Без особой причины. Просто потому что есть такое место. Ради разнообразия. Как ты сказал, отпуск — это настроение, а не место назначения. Я бы с радостью поехала куда угодно: в Армению, Гонконг, Нью-Йорк, — она переключается на чтение надписей на дорожном знаке, который вырастает впереди. — В Андовер, Солсбери, Йовил, Тонтон.
