Кирон Голова-в-Облаках - [2]

Однажды теплым летним вечером, отчасти следуя своему плану, а отчасти по воле случая, Петрина узнала самое заветное желание Кирона.

Утомившись от лазанья по деревьям, пуганья косуль и собирания диких цветов, они лежали на сияющей зеленью лужайке и рассматривали небо сквозь листья огромного бука.

- Когда ты станешь великим художником, - сказала Петрина, - я смогу покупать красивые ткани и шить платья, которым будут завидовать все женщины в округе.

- Я никогда не стану великим художником, - отозвался Кирон без всякого сожаления.

- Ты учишься у мастера Хобарта. А он великий художник. Ты узнаешь его секреты, у тебя появятся свои...

- Я никогда не достигну мастерства Хобарта. Он посвятил этому всю свою жизнь. А я свою посвятить не могу.

- Почему?

- Потому, Петрина, что мне уготовано другое.

- Тебе ничего другого не уготовано, Кирон. Ты отдан в ученики мастеру Хобарту, и мы с тобой помолвлены. Такова наша судьба.

- Такова наша судьба, - передразнил ее Кирон. - Глупости! Рассуждаешь, как маленькая девочка. Я хочу летать.

- Ты не хочешь на мне жениться?

- Я хочу летать. Она вздохнула.

- Мы должны пожениться. Мы обязательно поженимся. Ты станешь знаменитым мастером. И у нас родятся трое детей. А самая великая твоя картина будет про рыбу, уничтожающую людей огнем. Это предсказано. И с этим ничего не поделаешь.

- Предсказано? - изумился Кирон. Петрина улыбнулась.

- Прошлым летом в замок пригласили Маркуса, астролога из Лондона. Господин Фитзалан хотел знать, будет ли у него когда-нибудь сын.

- Ну?

- Моего отца вызвали починить опору, на которую астролог ставит свое звездное стекло. И мама упросила астролога предсказать твое будущее. За деньги, конечно... Так что наша судьба, Кирон, известна. Ты станешь великим художником, а у меня будет трое детей... Слышишь, как гудят пчелы? Как они танцуют! Если пойти за ними, они выведут нас к меду.

- К черту пчел! Я один определяю свое будущее. У мастера Хобарта я, конечно, доучусь. С этим ничего не поделаешь. К тому же он очень добрый и самый лучший из всех художников. Да мне и нравится рисовать. Но когда я стану мужчиной, все пойдет по-другому. Я сам стану себе хозяином. И сам выберу свое будущее. Я хочу научиться летать.

- Ты что, отрастишь себе крылья?

- Я сделаю летающий аппарат. Петрина побледнела.

- Летающий аппарат? Кирон, будь осторожен. Конечно, ты можешь говорить об этом со мной. Я твоя будущая жена, мать твоих детей. Но не вздумай рассказать про летающие машины кому-нибудь еще, особенно учителю или священнику.

Кирон сжал ее руку и опрокинулся на спину, глядя в небо сквозь густую листву бука.

- Я не дурак, - сказал он. - Учитель мало чем отличается от священника, разум его закоснел в правилах и обычаях. Но если учитель просто старый слабый человек, то священник...

- Священник не задумываясь отправит тебя на костер! - резко вставила Петрина.

- В наши дни детей не сжигают. Даже тебе следовало бы это знать.

- В наши дни сжигают мужчин, а придет день, и ты станешь мужчиной. Два года назад сожгли фермера из Чичестера за то, что он придумал машину для уборки пшеницы. Кирон, ради меня постарайся не мечтать больше о летающих машинах. Подобные мысли слишком опасны.

- Все интересное опасно. - Кирон глубоко вздохнул. - Посмотри сквозь эти листья на небо. Такое голубое, красивое... Когда по нему проплывают облака, неужели тебе не хочется их потрогать? Они же, как острова, огромные острова в небе. Придет день, и я поплыву среди этих островов. Придет день я протяну руку и потрогаю облака.

Петрина вздрогнула.

- У меня от таких диких разговоров мороз по коже.

- У меня тоже. Но Первые Люди имели летающие машины, Петрина. Серебряные птицы, которые ревели как драконы и летали высоко за облаками. Так говорит учитель, и даже священник вынужден с ним согласиться. Это история.

- Первые Люди уничтожили себя, - возразила Петрина.

- Так же, как и Вторые Люди, - спокойно сказал Кирон. - У них тоже были летающие машины, может, не такие хорошие, как у Первых. Здорово, наверное, было проноситься с огромной скоростью над землей и видеть, как люди копошатся на ней, словно насекомые.

- Люди - не насекомые!

- С высоты все живые существа кажутся насекомыми.

- Первые Люди уничтожили себя. Вторые Люди тоже. И это тоже история. Священники правы. Машины несут зло.

- Машины не понимают, где добро, а где зло, - рассмеялся Кирон. Машины не умеют думать. Думать умеют только люди.

- В таком случае, - заявила Петрина, - много думать - это зло, особенно если думать о запретных вещах.

Неожиданно Кирон почувствовал себя взрослым.

- Не волнуйся, малышка, - сказал он. - Я не буду думать слишком много. А у тебя, наверное, действительно будет трое детей, как и предсказал астролог... Я знаю здесь рядом одну сливу. Хочешь, посмотрим, не созрела ли она?

Петрина подпрыгнула.

- А я знаю, где есть яблоня. Наверху яблоки уже красные!

Взявшись за руки, они побежали по просеке в роскошное золотое сияние позднего летнего дня.

2

По случаю исполнения Кирону десяти лет был устроен прощальный завтрак. Мальчик съел его с приличествующей данному случаю торжественностью. Затем пожал руку Жерарду, своему отцу, и поцеловал Кристен, свою мать, по разу в каждую щеку. Прощание было чисто ритуальным, на самом деле они еще часто будут видеть друг друга. Тем не менее символически детство Кирона закончилось. Он больше не будет спать в доме своего отца.