Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - [7]

Отсюда встает и проблема своевременности объединения эмиграции к середине 1920-х гг. К 1926 году произошло, пожалуй, наиболее важное событие в истории русской эмиграции. Началась полоса дипломатического признания СССР со стороны держав мира. Первое официальное дипломатическое признание СССР получает 23 июля 1923 года со стороны Афганистана, Германии, Ирана, Монголии, Польши, Турции и Финляндии. Последовательно после этого дипломатические отношения устанавливаются с Великобританией, Италией, Норвегией и т. д. Наиболее болезненным для эмиграции стал факт признания СССР со стороны Франции 30 октября 1924 года. Зарубежные дипломатические представительства бывших правительств России были окончательно ликвидированы в 1925 году, они уже сменились советскими. Исходя из логики «квази-государственности» эмиграции, создавать политические структуры было уже не обязательно. Они были не нужны ни русской эмиграции, ни странам Западной Европы. Однако попытки русская эмиграция все же предпринимает. Эмигранты доказывали это затертой фразой «Объединение назрело». На что можно было делать расчет при такой конфигурации? Мнения современников событий нам также не дают объяснения. Они скорее повторяют известные утверждения о том, что власть большевиков не национальная и что олицетворять Россию может только свободный русский народ, но в целом отражают отдельные интересы русских политиков, которые не видели себя вне России и Россию без себя. Сами эмигранты были убеждены в том, что выполняют свою работу, которая соответствует пожеланиям Внутренней России. Проблема в том, что материалы о деятельности эмигрантов попадали на территорию России либо в незначительных количествах, либо не проходили вообще, так как задерживались на границе, а о деятельности эмигрантов жители СССР узнавали уже из советской периодики («Правда» и «Известия»), в которой они попросту высмеивались. Поэтому даже информация о политической активности и деятельности на местах, о принятых решениях во многом оставалась в руках самих эмигрантов или же сотрудников ОГПУ.

Одной из самых неизученных проблем становится фактор участия «самостийной эмиграции» в деле объединения Зарубежья. К «самостийной эмиграции» мы в данном случае не относим представителей национальных образований в годы Гражданской войны (Белорусская Народная Республика — БНР, Украинская Народная Республика — УНР, Грузинская Демократическая Республика, Азербайджанская Демократическая Республика, Первая республика Армения и др.). Важно отметить, что в эмиграции национальные элементы, за редким исключением, почти не взаимодействовали между собой. Так, О. К. Антропов отмечает, что практически не написано трудов об этнической русской эмиграции[15]. При этом достаточно сложно писать труды об этнической русской эмиграции просто в силу невозможности отделить эмиграцию по этническому признаку. На наш взгляд, в этом смысле исследование не будет иметь перспективы в силу крайней узости предмета исследования. Мы, в свою очередь, вкладываем в понятие «самостийной эмиграции» казачью эмиграцию: Кубанскую Народную Республику, Всевеликое Войско Донское, Терское Казачье Войско и др. И в этой проблеме важно отметить, что, несмотря на приверженность идеям патриотизма, «казачий патриотизм» не выходил за рамки тех регионов, которые контролировались казачьими войсками. В годы Гражданской войны противоречия между Белыми армиями и казачьими государственными образованиями приводили к стычкам по вопросам совместных действий против большевиков. Восстановление выборных органов самоуправления во главе с выборными атаманами привело к возвращению для казачества традиций управления. В соответствии с этим в казачьей эмиграции утвердились республиканские убеждения, которые в определенной степени и должны были стать одним из краеугольных камней объединения эмиграции.

2-й этап в изучении истории русской эмиграции во многом приходится на постсоветскую историографическую традицию и, таким образом, развивается после 1980-х гг. Особенно глубоко на сегодняшнем этапе происходит изучение всех особенностей культурной и политической жизни русской эмиграции. С 1990-х гг. началась публикация различных источников, а также справочников С. В. Волковым, которые в общем и целом посвящены проблемам русской военной эмиграции[16]. Особую важность для исследований истории эмиграции представляют мартирологические справочники, однако для многих из них характерны серьезные недоработки, которые требуют своего дополнения историческими исследованиями и поисками соответствующих материалов не только в отечественных, но и в зарубежных исторических архивах.

Для нашего исследования также важны работы и современных отечественных историков, специалистов по истории русской общественно-политической мысли, издательского дела и культуры русской эмиграции в разных регионах русского рассеяния. В этой связи следует выделить работы Р. Абисогомяна, П. Н. Базанова, М. Йовановича и других[17].

Комплексным изучением различных вопросов, посвященных консервативной идеологии, занимались современные отечественные историки Л. М. Искра, А. В. Репников, А. А. Иванов, В. Н. Шульгин и др. Работы последних двух авторов для нас важны тем, что они рассматривали взгляды дореволюционных правых деятелей, давая определенную перспективу в вопросы изучения эмиграции. Так, новые работы А. А. Иванова посвящены вопросам жизни и деятельности многих русских правых, которые оказались «не востребованы» властью Временного Правительства и большевиков. Историки правого дела отмечают, что объединения и примирения русских правых с большевиками было фактически невозможно достичь. Именно поэтому многие деятели дореволюционных правых партий (Союза русского народа, Русского народного союза имени Михаила Архангела, Русского Собрания и др.) оказались втянутыми в гражданскую войну на стороне Белого движения, и те, кто выжил, впоследствии отправились в эмиграцию и принялись за активную политическую работу на стороне возрождающихся правых сил. Последняя работа А. А. Иванова, вышедшая в 2016 году в издательстве «Владимир Даль» и посвященная лозунгу «Россия для русских», для нас важна своей актуальностью в среде русской эмиграции, ведь оглашение в 1925 году Великим Князем Николаем Николаевичем-мл. своей политической программы сопровождалось требованием установления власти, построенной на лозунге «Россия для русских»