Кирилл Обломов и его невероятные миры - [42]

В страхе останавливаюсь. Что я могу сделать, маленький мальчик, против такого зверя?! Но, что-то толкает меня навстречу хищнику. Рванул с места, земля из-под ног взвилась чёрной тучей, подскакиваю к коту. А рысь уже почти сблизилась с Семёном Васильевичем и уже тянет страшные лапы вооружённые острыми когтями, пасть оскалена, клыки обнажены, от страха зажмуриваю глаза, но обхватываю кота за живот и бегу прочь. Не зная, зачем я это делаю, но волоку кота к своим друзьям. На этот раз достаточно умело перескочил через дерево и почти бегом иду по тропе, хотя возникший ветер едва не валит с ног. С удивлением замечаю, я начинаю адаптироваться к нынешнему состоянию, вероятно ко всему можно привыкнуть, вот только мошки раздражают, всё лицо облепили.

Всю дорогу оберегаю кота, чтоб по его толстой мордочке не хлестнули ветки. А какой он тяжёлый, недаром в нём течёт кровь камышовых котов, да от сибиряков, вероятно, тоже.

Весь в мыле заваливаю к месту отдыха моих друзей. Картина несколько изменилась, Игнат уже ползает в отдалении — ищет золотую монету, Альмина смотрит в сторону, куда я ушёл, у Кати рот открыт от удивления, Юра пытается понять, откуда в его шапке-невидимке появилась ветка. Витя наконец-то закрыл рот и смотрит на Альмину, видимо ждёт от неё разъяснений.

Кота, который уже извернулся ко мне и целит когтистой лапой мне в лицо, осторожно опускаю несколько в отдалении от друзей. Обхватываю верёвки, желая скинуть сапоги-скороходы, но вдруг возникает мысль пройти по тропе до её конца, посмотреть, что там, почему кот бежал по ней.

Вновь получаю пару чувствительных ударов ветками, когда пробирался к тропе, морщусь, думаю, надо бы закутать лицо какой-нибудь тряпкой. Недолго размышляя, натягиваю кольчугу на голову и радуюсь произведённому эффекту, теперь можно врубаться головой прямо в чащу леса без особого вреда для своего здоровья.

Рысь уже спустилась на землю, в зелёных глазах недоумение, она уже ожидала, что растерзает полосатого кота, но тот исчез прямо из-под носа. Осторожно обхожу её стороной и трусцой бегу дальше. Ветер свистит в ушах, ветки проносятся над головой как плети, жуки вязнут в кольчуге, едва не налетел на дикую свинью с целым выводком полосатиков. Не удержался, погладил одного маленького поросёнка, когда ещё такой случай появится.

Очень скоро подхожу к обрыву, а внизу валяется бревно, что служило мостом, а за обрывом стоит табличка с надписью: «Кордон. Дом лесничего. 7 км». Жаль, придётся обрыв обходить.

Возвращаюсь в лагерь, сажусь у дерева и пытаюсь отдышаться. Кот уже стоит на четырёх лапах и с недоумением пялится на моих друзей Альмина открыла рот, словно расспрашивает Семёна Васильевича. Я обхватываю верёвки и дёргаю на себя. Мир меняется, наполняется звуками и движениями, слышу шипение кота, возгласы друзей, на фоне которых выделяется басок Игната, что всё монету отыскать не может.

— На, вот, — кидаю я ему её.

— О, Кирюха! — продудел Игнат. — Так быстро? А ты ходил куда-нибудь? Слушай, вот забавно, кот прямо из пустоты вывалился! А где ты монету нашёл? — задаёт он кучу вопросов.

Семён Васильевич подозрительно стрельнул по мне взглядом, весь вид выражает недоумение и недовольство, словно не на него охотилась рысь, а он на неё. Обдав всех презрительным взглядом, не спеша поволок, своё брюхо к метеорологической станции, при этом так сильно задрал пушистый хвост, что даже послышался хруст.

— Ты Семёна Васильевича принёс? — с интересом смотрит на меня Альмина.

— Рысь на него напала, из-под самого её носа выволок, — не рисуясь, говорю я.

— Какая рысь? — пискнул в ужасе Витя.

— Обыкновенная, злая и … красивая, — вспомнил я её стремительное тело и кисточки на ушах.

— А я и не видела, как ты умчался, — с восхищением произносит Катя. — Наверное, это здорово бегать с такой скоростью?

— Ага, особенно когда ветки хлещут по лицу, — усмехаюсь я.

Игнат с некоторой завистью покосился на меня, небрежно кидаю ему сапоги-скороходы.

— В следующий раз я их испробую, — решительно заявляет он. — А то всё ты да ты.

— Кто ж тебе мешал сейчас надеть? — язвительно кривя губами, говорит Катя.

— Так, он сам меня об этом попросил, — делая недоуменный вид, жмёт плечами Игнат.

— Бессовестный ты всё же! — вспыхивает как бенгальский огонь Катя.

— Да ты на себя посмотри, пигалица! — возмущается Игнат.

— Не ссорьтесь, мне действительно хотелось испытать сапоги-скороходы.

— Вот видишь! — горячо выкрикивает Игнат, но в его глазах я замечаю мелькнувший стыд и… злость.

— Кирилл, что скажешь? — с нетерпением спрашивает Альмина, с неудовольствием глянув на Игната.

— Тропа ведёт к оврагу, на другой стороне видел указатель, до лесника семь километров.

— Это недалеко, — с облегчением вздыхает Альмина. — А мост через овраг есть?

— Был, — опускаю я взгляд. Бревно внизу валяется, обходить придётся.

— Овраг обойдём. Если хотите, я вас поведу, — самоуверенно заявляет Игнат.

— Нет уж, Кирилл поведёт, — распоряжается Альмина, тоном, не терпящим возражения.

— Дело ваше, — поджимает он губы, — но как вы знаете, я в кружок юных следопытов ходил.

— А как должен расти мох, не знаешь, — моментально уколола его Катя.