- Вас же убили?! - хотел было закричать, а вышло беззвучно. Но старик услышал, растянул скорбные губы в невеселой улыбке и покачал головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая. - Вам голову отсекли… - добавил Паштет шепотом и наконец-то полностью осознал, что перед ним государь и великий ученый.
- Смерти нет, - прошамкал губами старец, а Паштет удивился, что во рту Улугбека почти нет зубов. Ему же всего пятьдесят пять! Подумал и вспомнил, что Улугбек рано постарел, одряхлел, здоровье никуда не годилось. И какой он маленький, даже меньше Паштета. А еще бестактности своей ужаснулся. Только как же его называть: султан Улугбек, мирза Улугбек? Может, на колени надо встать? Как у них было принято приветствовать владыку? И непонятно как догадавшись, что держит в руках нечто принадлежащее султану-ученому, протянул ему скатанную в рулон и обернутую в шелковый платок рукопись. Однако Улугбек слабой старческой рукой сделал отстраняющий жест и сказал:
- Рахмат. (Спасибо.) Все остается здесь.
Паштет всполошился: на каком же языке они говорят? На узбекском, арабском, турецком, персидском или русском? И тут наконец-то до него дошло, где он! Он умер! Не смог выбраться из древнего могильника. Все правильно рассказывают в книжке «Жизнь после смерти». Так и было! Туннель. Свет. А здесь - встречают… Вот почему он испытал не страх, а одиночество, не ужас, а пустоту… Желтые, выжженные холмы… Кто мог подумать?.. Вот она, благородная арабская кобылица - судьба! Пять с половиной столетий назад возле Шахрухии свершился роковой поворот в судьбе величайшего ученого, здесь же решилась и его судьба - обычного школьника с восьмилетним образованием и смешным прозвищем Паштет.
Он положил на землю шелковый сверток, потому что теперь не имел к нему никакого отношения.
- Можно мне с вами? - спросил он и неуверенно добавил: - Ваше Величество…
Позади послышались приглушенный топот и тяжелое дыхание. Он обернулся и увидел верную подругу Геру. Рядом с худеньким и маленьким Улугбеком она выглядела великаншей, наверно, была выше его на полторы головы. Она запыхалась, а лицо у нее было таким изумленным и потрясенным, что в иной обстановке Паштет расхохотался бы. Большие, широко распахнутые глаза Геры казались еще больше, по щекам текли слезы. Она узнала старца! Дрожащие губы произнесли: «Устод!..» (Учитель.) Неожиданно она шагнула к Улугбеку, прижала его к груди, как ребенка, и гладила по чалме, по костлявому плечу, а тот затих и смотрел отрешенно-печальными глазами в пустоту. Паштет стоял, словно парализованный, потом опомнился, схватил Геру за руку и попытался оторвать от старика.
- Уходи, дура! - закричал он. - Иди отсюда! Тебе здесь нельзя!
И Гера послушалась. Она оставила Улугбека и пятилась, будто навсегда хотела запечатлеть в своей памяти лицо царственного старца. Потом подняла рулон, завернутый в шелковый платок, взяла за руку Паштета и, всхлипывая, повела по сухой хрустящей траве. И он пошел. Когда оглянулся, великий и жалкий старик смотрел им вслед. Паштет увидел, как приоткрылись его губы, и услышал - а может, догадался - шелестящее: «Рахмат». Когда он обернулся второй раз, старика уже не было, зато с холма, словно ярко-синий всполох, поднялась стая птиц. Птиц счастья.
Впереди показалась Святая роща. Гера крепко сжала его руку и сказала:
- Наш самолет приземлился в Санкт-Петербурге.
- Наш самолет приземлился в Санкт-Петербурге, - объявила стюардесса. - Температура воздуха плюс тринадцать, идет дождь. Экипаж прощается с вами. Спасибо за внимание.
Капли дождя косо текли по иллюминатору. «Неужели все это было?.-подумал Паштет.- Неужели это случилось со мной?»
Все началось осенью прошлого года, когда дядя Паштета, рыжебородый археолог Олег, переехал к ним в коммуналку. На Новый год он сделал Паштету такой необычный подарок, что смело можно сказать - ни в классе, ни в школе, ни во всем Петербурге никто ничего подобного не получил. Подарок был суперантикварный, потому что изготовили его одиннадцать столетий назад. Маленький плоский сосуд из красной глины с носиком и ручкой - чираг, светильник. В него клали фитилек и наливали масло. В том месте, где ручка прилеплялась к сосудику, гончар прижал ее пальцем и оставил на сырой глине четкий отпечаток. Отпечаток человека, жившего в девятом веке!
Второй подарок был обещан к лету: путешествие в страну и город, которых давным-давно не существовало. Страна называлась Мавераннахр, город - Шахрухия.
Третий подарок - обещание взять с собой Варю и Геру.
Варя Ильина - любовь Паштета с первого класса. Красивая ли она? Паштет считает - да, хотя в классе на первом месте по красоте Воронкова. Наверно, у Паштета нетрадиционный вкус. Кому-то нравится хрустальная ваза, а Паштету кажется, что чираг ~с отпечатком пальца средневекового человека прекраснее в сто раз. Это не значит, что Варя похожа на чираг, просто «есть что-то в ней, что красоты прекрасней», как сказал поэт. Вот и все.
Любовь Паштета - безответная. Она с самого начала была такой, пока Варька еще не вымахала с коломенскую версту. Она сильно выросла в четвертом-пятом классе, а Паштет так и задержался в росте, к тому же он и на год моложе - пошел в школу шестилеткой. В последнее время отношения с Варей явно улучшились, и хотя к любви касательства это не имело, все равно хорошо.
