Кинжал-колибри - [13]

— Лорд Эллерби? — Бет кинулась открывать ворота. Смутившись, Джеймс протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

— Примите мои извинения, Бет. Я не видел вас.

Она убрала с лица выбившуюся прядь.

— У меня это вообще хорошо получается — оказываться в неправильном месте в неподходящее время. — Поймав его взгляд, она быстро продолжила: — Я слышала, что вы сегодня собирались в Эллингем. Вы были в «Плюще»?

Напряженное выражение придало лицу Бет почти болезненный вид.

— Боюсь, никаких новостей, Бет. — Он хотел бы сначала обсудить появление в этой истории лжекучера с Кэролайн.

На переносице между красивыми карими глазами Бет пролегла глубокая морщинка, а затем девушка будто уже по привычке опустила уголки рта вниз. Джеймс тяжело дышал через нос, он едва сдерживал себя, чтобы не начать громко вздыхать от бессилия и жалости к ней.

К счастью, наличие шести пухлых щенков позади Бет можно было использовать как отвлекающий маневр. Джеймс улыбнулся:

— Так вот что привлекло вас здесь.

Он наклонился и заглянул внутрь набитого сеном стойла, затем поднял одно из извивающихся щенячьих тел и приложил его к своей груди. Джек перепрыгнул через доску, которая отделяла их от несметного количества лошадиных копыт, и наткнулся на неистово радостное приветствие кудрявых щенков и Эмбер, их матери.

— Да, это так. Они кажутся мне маленькими комочками любопытства, желающими исследовать этот мир. Вот сейчас играются от души, но в следующий момент могут просто крепко уснуть и ни о чем не беспокоиться. — Она показала на одного щенка, более крупного, чем остальные, дремавшего в углу и совершенно не обращавшего внимания на возню и толкание своих братьев и сестер. Бет снова присела и положила щенка на колени. — Этот — мой любимый.

Щенок абсолютно ничем не отличался от остальных. Джеймс рассмеялся и опустился на корточки рядом с ней.

— Как вы можете так говорить? Они все похожи друг на друга.

Бет усмехнулась:

— Но это действительно легко определить. Она всегда приветствует меня самой первой. Она почти самая высокая и самая худенькая.

Джеймс хмыкнул:

— Другими словами, вы никак их не различаете, просто угадываете.

— Конечно, я могу ее отличить. — Бет с заговорщическим видом посмотрела направо, затем налево, понизила голос до шепота и повторила свои слова, как будто раскрывала ему какой-то секрет: — Конечно, я ее отличаю.

Она подняла правую переднюю лапу извивающегося щенка. Среди всех остальных выделялся один белый коготь.

Джеймс улыбнулся. Он встретился с Бет глазами и не смог сразу отвести взгляд, хотя сделал это не намеренно. Так прошло несколько мгновений. Только когда щенок попытался лизнуть Бет в подбородок, они одновременно вышли из охватившего их оцепенения. Чувствуя удивление и неловкость, Джеймс осознал, что его поведение было неподобающим.

— Я рад, что вы получаете удовольствие от общения с ретриверами, Бет. — Он опустил свой извивающийся сверток обратно в солому, поднялся и отряхнул отпечатки собачьих лап. — Хорошего дня.

Джеймс позвал Джека и покинул Бет, которая все еще сидела на коленях в соломе.

* * *

Внутренне дрожа от нетерпения, Кэролайн сидела на краю удобного кресла с видом абсолютного спокойствия. На самом же деле она была готова в любой момент наброситься на брата. Она знала, что как только Джеймс переоденется, он проследует именно через этот холл в библиотеку, чтобы насладиться теплом камина. И как раз здесь она намеревалась серьезно поговорить с ним.

Кэролайн решила, что ни один из них не сядет обедать, пока Джеймс не согласится с тем, что Бет стоит перебраться в хозяйское крыло. Манеры, речь, таланты Бет и ее умение держаться — все указывало на то, что ей не место в комнате для слуг. А теперь, после случая в саду, сомнений не оставалось. Джеймс просто обязан был ее выслушать.

Стараясь подобрать правильные аргументы для предстоящего разговора, Кэролайн не услышала, как открылась дверь.

— Наслаждаешься хорошей историей? — Джеймс посмотрел на закрытую книгу, лежавшую у нее на коленях. Он расположился в кресле напротив.

— О, Джеймс! Больше так никогда не подкрадывайся ко мне. Ты напугал меня до смерти.

— В самом деле? Хорошо, в следующий раз попрошу Роберта объявить о моем приближении.

— Очень смешно. — Недовольно поведя плечами, Кэролайн перешла сразу к сути вопроса, так ее беспокоившего: — Джеймс, я должна поговорить с тобой о Бет.

— Конечно, Кэролайн.

— Сегодня днем я рисовала в саду. Крокусы и тюльпаны расцвели, кстати. И хотя ты знаешь, как я обожаю цветы, именно сегодня я почувствовала вдохновение написать пейзаж.

Джеймс моргнул, затем наклонил голову, словно желая повнимательнее вникнуть в то, что говорила сестра.

— Это замечательно. Но при чем здесь Бет?

— И вот я почувствовала, что рисую что-то новое, что-то другое. Я хотела изобразить висту [1]. Все началось просто отлично.

— Так, мы все еще разговариваем о живописи. — Джеймс вопросительно поднял бровь, безмолвно повторив свой вопрос о том, какое отношение к этому имеет Бет.

— Но потом я решила изобразить листья на деревьях, — продолжала Кэролайн как ни в чем не бывало. — И у меня никак не получалось. Бет стояла в это время у одного из окон второго этажа и слышала мои разочарованные возгласы.