Киносценарии, 1982. Второй выпуск - [9]
В толпе зашикали, засмеялись.
— Так что — не отпускаете Березина? — повторил вопрос Хоменко.
— Не-е-ет! — пронеслось над площадью.
— Правильно делаете, — улыбнулся Хоменко. — Я бы тоже не отпустил на вашем месте.
В гостиной своего дома Григорий Березин натягивал высокие резиновые сапоги.
— А с чего все началось, откуда эти разговоры — стадион, конюшня? — спросила Евгения Федоровна.
— А черт их знает! Хоменко разве скажет? Из него слова лишнего не выбьешь… Думаю, кто-то отсюда доносит…
— Кто же?
— Не хочу гадать. Начнешь ковыряться в памяти — где, кому что не так сказал, сам не заметишь, как хороших людей в плохом подозревать начнешь… Принеси-ка мне на всякий случай куртку брезентовую. Плавни все-таки, может пригодиться.
Евгения Федоровна вышли из комнаты, а Березин выглянул в окно — на дорожке перед палисадником стояли две «Волги» и возле них прохаживались, беседуя, Хоменко и Чернобривцева.
— Вот, протянула куртку Евгения Федоровна.
— Может быть, все-таки съездишь с нами? — не очень уверенно предложил Березин, отводя глаза в сторону.
— Да нет, Гриша… Да и по дому хватает всего… Ну, счастливо тебе… — Она обняла его, прильнув к груди.
— Да что ты, Женя! — Березин похлопал жену по плечу. — Как будто в дальнюю дорогу провожаешь. Вечером буду дома.
— Буду ждать, Гриша!
— Ну, хорошо, хорошо… — Березин мягко высвободился из объятий супруги.
— Папа, — остановил его голос дочери, когда он торопливо пересекал двор.
Анюта сидела на подоконнике.
— Чего тебе, Анюта? — почему-то вполголоса спросил Березин.
— Я хотела тебя попросить…
— Давай твои просьбы.
— У меня их немного, всего одна. Не обижай маму…
— Да ты что?! Что ты придумываешь?! — вспыхнул Березин.
Но Анюта спокойно смотрела отцу в глаза, и Березин, не выдержав взгляда, резко повернул к калитке.
Евгения Федоровна застыла в комнате, возле окна.
Хоменко, Березин, Костоглод, Чернобривцева в приазовских плавнях. Они знакомятся с ходом работ для будущих рисовых плантаций, спорят со строителями, выслушивают их объяснения…
И — тишина. Двое стоят, обнявшись. Через мгновение они вернутся в реальный мир, но сейчас нет никого на земле. Только они. Постепенно они возвращаются в действительность, и снова шуршит камыш, доносится равномерный шелест близкого моря.
Ольга первая разжала руки.
— Мы потеряли голову, — срывающимся голосом сказала она.
— Все равно будем вместе, Оля! — выдохнул Березин.
— Нет, Гриша, не будем, не будем. Не имеем права! Разве это счастье, если оно ворованное!
— Так я и знал! Не надо было тебе приезжать в совхоз, да еще домой ко мне являться!
— Это Хоменко…
— Старый черт! Догадывается, наверное…
— Раньше догадывался, Гриша, а теперь все знает. Все, как есть. Я ему все рассказала…
— Ты?!
— Он сознательно привез меня в совхоз. И в дом к тебе привел. И жену показал… Все точно, без промаха…
— Старый черт! Сам на ладан дышит и другим жить не дает!
— Нет, Гриша, Хоменко справедливый, добрый человек.
— От его доброты у других сердце останавливается!
— Нельзя свое счастье на чужой беде строить, нельзя, Гриша… Это я в твоем доме поняла…
— И это все, что ты поняла?
— Гриша, я же люблю тебя…
И Ольга порывисто обняла Березина.
В камышах две лодки. В одной из них — Чакан, в другой — Раймон с женой. Все трое закинули удочки в воду и, как зачарованные, не сводят глаз с поплавков. Первой не выдерживает Мари:
— Емеля, может, не здесь ловим?
— Т-ш-ш… — предостерегающе поднял палец Чакан, не отрывая глаз от поплавка.
В этот момент Раймон дернул удочку, и в воздухе заплясала серебристая рыбка. Раймон деловито снял ее с крючка и бросил на дно лодки, где уже трепыхались другие неудачницы.
— А у него все идет и идет!.. — возмутилась Мари.
— Рыба, она животная серьезная. К ней подход нужон… — сказал Чакан. — Мой голос для них все одно как Левитан по радио, отродясь известен. А которые помоложе, тем мамаши и папаши расскажут, кто я есть. Обратно ты со мной беседуешь, они и тебя на заметку берут. А Раймон, он им по-французски: силь ву пле, мадам или мамзель. И она, как дура зачарованная, лезет на крючок…
— Гляди, гляди! — закричала Мари, тыча пальцем в поплавок. — Клюет же!
Дед спохватился и потащил леску из воды. Но леска натянулась еще сильнее, даже лодка сдвинулась с места. Чакан поднатужился, напрягся и вдруг откинулся назад, потеряв опору, а из воды выскочило какое-то пузатое, ощетинившееся чудище с вытаращенными глазами. Размахивая клешнями-щупальцами, оно шлепнулось в лодку, подпрыгнуло перед носом ошарашенного деда и бухнулось обратно в воду. Мари взвизгнула.
Пошли по воде пузыри, удочку потащило к камышам, но там тростник остановил ее, леска последний раз натянулась, дернулась и лопнула. Удилище закачалось на взбаламученной воде.
— Что это было? — первым обрел дар речи Раймон. — Может быть, акула?
— Господи, живы, слава богу, — вздохнула облегченно Мари.
— То морской леший был, — серьезно пояснил Чакан, подгребая к тростнику. — Я за ним давно охочусь. Он и рыбу от меня отгоняет. Я когда помоложе был, он меня вовсе в море утащить хотел…
— Раймон говорит, что лешие бывают только в сказках для детей, — сказала Мари.
— Это точно, их нету, — согласился Чакан. — Но один все ж-таки имеется. Я его черта лешего словлю. В целях охраны окружающей среды…
Роман-трилогия «Свечи на ветру» рассказывает о жизни и гибели еврейского местечка в Литве. Он посвящен памяти уничтоженной немцами и их пособниками в годы Второй мировой войны четвертьмиллионной общины литовских евреев, олицетворением которой являются тщательно и любовно выписанные автором персонажи, и в первую очередь, главный герой трилогии — молодой могильщик Даниил, сохранивший в нечеловеческих условиях гетто свою человечность, непреклонную веру в добро и справедливость, в торжество спасительной и всепобеждающей любви над силами зла и ненависти, свирепствующими вокруг и обольщающими своей мнимой несокрушимостью.Несмотря на трагизм роман пронизан оптимизмом и ненавязчиво учит мужеству, которое необходимо каждому на тех судьбоносных поворотах истории, когда грубо попираются все Божьи заповеди.
«Местечковый романс» — своеобразный реквием по довоенному еврейскому местечку, по целой планете, вертевшейся на протяжении шести веков до своей гибели вокруг скупого литовского солнца. В основе этой мемуарной повести лежат реальные события и факты из жизни многочисленной семьи автора и его земляков-тружеников. «Местечковый романс» как бы замыкает цикл таких книг Григория Кановича, как «Свечи на ветру», «Слёзы и молитвы дураков», «Парк евреев» и «Очарование сатаны», завершая сагу о литовском еврействе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком городке послевоенной Латвии 1947 года появляется незнакомец, который втихомолку начинает разыскивать украденные гестаповцем ценности. Но в городе имеются и другие претенденты на это золото — ведь оно поможет им перейти границу и сбежать из СССР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.