Киносценарии, 1982. Второй выпуск - [7]
— Я с тобой хорошую жизнь прожила, Гриша, — неожиданно легко, словно утешая мужа, проговорила Евгения Федоровна. — Не жалею ни об одном дне.
Березин промолчал, только покивал головой, словно повторяя про себя ее слова.
— Даже если полюбишь кого, я и на то готова, лишь бы возле тебя быть.
Березин замер.
— Ты для меня один, Гриша, и другого не будет. У тебя может еще кто быть, а у меня не будет. Никогда не будет.
— Женя, что ты в самом деле, и мне, и себе душу мытаришь… С тобой же я, с тобой и никуда не денусь. Если и уезжаю когда, то по делам.
— Я тебе не контроль, Гриша…
Евгения Федоровна повернулась и медленно направилась в спальню. Лицо полно ожидания — остановит, позовет, приласкает… Нет, Березин продолжал курить, сумрачно глядя в окно.
В спальне она рухнула на кровать, зарыв лицо в подушку.
Березин докурил сигарету, пошире распахнул окно и с наслаждением подставил лицо прохладному ветерку.
С балкона гостиничного номера Ольга Семеновна Чернобривцева задумчиво смотрела в ночь. Вокруг неистовствовали цикады.
На соседний балкон вышел Антон Петрович Хоменко.
— Ну, как вам французы, Ольга Семеновна? Но Чакан-то, вот дед! Международный бабник оказался!..
— Ну что вы, — укоризненно повела плечами Чернобривцева. — Там, по-моему, все было романтично и возвышенно. У них платонические отношения…
— Боюсь, что наш дед с философом Платоном не нашел бы общего языка, — усмехнулся Хоменко. — Ну да бог с ними… Я с вами поговорить хотел, Ольга Семеновна. Может, зайдете ко мне?
Чернобривцева, пожав плечами, направилась в номер секретаря райкома.
— Говорите, Антон Петрович. — Голос у Ольги был отчужденный, бесцветный.
— О Березине хотел поговорить с тобой.
— Догадывалась.
— Ну и как будет дальше?
— Да никак.
— Ишь, какая смелая! Ты что, другого мужика не могла себе найти?
— Не смогла, как видите.
— Вышла бы замуж за кого-нибудь.
— За кого-нибудь замуж не выходят.
— Да что ты в этом Березине нашла?! Подумаешь, выдающийся директор! Зазнайка он, твой Березин!.. Фар, фан… фон-фараон!.. С людьми не умеет обходиться!
— Умеет, — вздохнула Чернобривцева. — Умеет, Антон Петрович. Так уж, прямо говоря, я виновата. Все это время кляну себя… А как побывала у Березиных в доме, совсем покой потеряла… Но как быть? Как?!.
— Придется тебе уехать из района, Ольга, — совсем уж по-отечески проговорил Хоменко. — Другого выхода нет.
— Да не выход это, Антон Петрович! Вы думаете, я уеду, он здесь останется? Не-ет, за мной уедет, верьте мне… Не любит он ее… Может быть, для нас двоих это и выход, да как же свое счастье на чужом горе строить!..
— А то и на чужой жизни, — вздохнул Хоменко.
— Хороший вы человек, Антон Петрович, — повернула к нему заплаканное лицо Чернобривцева. — И секретарь настоящий. Да только этот клубок нам самим придется распутывать.
— Видишь, до истины добрались совместными усилиями. Глядишь, и другие дела тоже правдой обернутся…
— Вы о чем, Антон Петрович?
— Да все о том же, Ольга Семеновна. О делах березинских. Жалуются на него люди… И придется нам с тобой завтра на дирекции этот вопрос слушать.
— Антон Петрович, — взмолилась Чернобривцева, — да как же я могу?..
— А вот так же, — жестко ответил Хоменко. — Ты, Ольга Семеновна, райисполком представляешь. Не можем мы проходить мимо жалоб… Не знаю, почему человек не подписался. Может, его Березин запугал. У твоего Березина силы — во!.. — Хоменко сжал кулак и потряс им в воздухе.
Маленький зеленый дворик, примыкавший к совхозному кафе, еще освещен, хотя перевернутые стулья уже поставлены на опустевшие столы. Только один столик был занят — здесь за бутылью виноградного вина сидели Костоглод и Захар Дудко.
— Вот ты на меня обиделся сегодня, а зря, — улыбаясь, вкрадчиво говорил Костоглод. — Я ведь такой же, как все вы, — простой человек. Директор и так либералом называет… Хочешь, говорит, добреньким со всеми быть, народ, говорит, держать надо. Тогда, говорит, толк будет.
— Все вы ангелы, — пробубнил Дудко. — Один я…
— Он ведь в прокуратуру хотел дело передать на тебя, насчет рыбы, — доверительно сообщил Костоглод. — Я отговаривал, но он настаивает. Все равно, говорит, передам.
— Ну, это ты не загибай. Он сам меня послал рыбу продавать. Продай, говорит, по магазинной цене, а деньги сдай. Ну, я продал. И сдал. Не все, конечно. Клавдия взяла чуток. Ну, и мне, ясно дело, положено…
— Это он тебе сказал. А мне — другое: чтоб я приготовил дело на тебя в прокуратуру… Ну, давай выпьем, ладно…
— Нет, ты мне скажи, что он тебе говорил! — налился пьяной яростью Дудко.
— Я ж тебе объяснял… Я сказал, прокурору уже сообщил. И дело на тебя уже заведено.
— Ну, я ему это припомню, — выкрикнул Дудко. — Он у меня попляшет…
— Что ты можешь сделать? — махнул рукой Костоглод. — Ему вон сам секретарь райкома Чернобривцеву для отдохновения привозит. С доставкой на дом, так сказать…
— Вы скоро закругляетесь? — подошла уборщица с тряпкой в руках. — Что мне ночевать тут с вами?
— Переспим как-нибудь без тебя, мамаша, — хихикнул Костоглод. — А будешь шуметь, зараз проверю, сколько ты домой с кухни понесешь.
— Ах, ах, напугал! — отрезала уборщица, но от стола отошла.
Роман-трилогия «Свечи на ветру» рассказывает о жизни и гибели еврейского местечка в Литве. Он посвящен памяти уничтоженной немцами и их пособниками в годы Второй мировой войны четвертьмиллионной общины литовских евреев, олицетворением которой являются тщательно и любовно выписанные автором персонажи, и в первую очередь, главный герой трилогии — молодой могильщик Даниил, сохранивший в нечеловеческих условиях гетто свою человечность, непреклонную веру в добро и справедливость, в торжество спасительной и всепобеждающей любви над силами зла и ненависти, свирепствующими вокруг и обольщающими своей мнимой несокрушимостью.Несмотря на трагизм роман пронизан оптимизмом и ненавязчиво учит мужеству, которое необходимо каждому на тех судьбоносных поворотах истории, когда грубо попираются все Божьи заповеди.
«Местечковый романс» — своеобразный реквием по довоенному еврейскому местечку, по целой планете, вертевшейся на протяжении шести веков до своей гибели вокруг скупого литовского солнца. В основе этой мемуарной повести лежат реальные события и факты из жизни многочисленной семьи автора и его земляков-тружеников. «Местечковый романс» как бы замыкает цикл таких книг Григория Кановича, как «Свечи на ветру», «Слёзы и молитвы дураков», «Парк евреев» и «Очарование сатаны», завершая сагу о литовском еврействе.
В сборник вошли семь рассказов современных русских писателей, живущих в Израиле, по эту сторону Иордана. Рассказы весьма разнообразны по стилю и содержанию, но есть у них и одна общая черта. Как пишет составитель сборника Давид Маркиш, «первое поколение вернувшихся сохраняет, как правило, русский язык и русскую культуру. Культуру, которая под израильским солнцем постепенно приобретает устойчивый еврейский оттенок. Библейские реминисценции, ощущение живой принадлежности к историческим корням связывают русских писателей, живущих в Израиле, с авторами, пишущими на иврите».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Через десятки километров пурги и холода молодой влюблённый несёт девушке свои подарки. Подарки к дню рождения. «Лёд в шампанском» для Севера — шикарный подарок. Второй подарок — объяснение в любви. Но молодой человек успевает совсем на другой праздник.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.