Килограмм взрывчатки и вагон кокаина - [7]

Шрифт
Интервал

— Что ты, я совсем не хочу использовать Алеф в наступательных целях. Просто, обладая им, я смогу больше никогда не шнуровать ботинки.

— Это, конечно, выход, но почему ты решил, что наиболее удобным путем к Алефу являются серийные изнасилования мужчин на улице?

— Это подсказала мне моя интуиция.

Мне было нечего возразить, так как я знал отлично, насколько для всякого гения важна его интуиция.

На следующий же день Юра приступил к исполнению своих планов. Однако ему не везло. В первый раз с непривычки он случайно изнасиловал женщину, а во второй раз ошибся еще более роковым образом — принял за мужчину регулировщика на перекрестке, и за попытку изнасилования оного был сначала помещен в каталажку, а потом, ведь мир не без добрых людей, его перевели на принудительные работы в мастерскую безногого плотника.

Должность, которую он принудительно занял в мастерской, называлась «оператор безногого плотника». Обязанности его состояли в следующем. Утром он должен был разбудить безногого плотника и, разделив с ним скудную трапезу, поместить его на специальный стул перед верстаком. Плотник начинал работать, и работал до вечера, все это время Юра обязан был сидеть на лавочке в двух метрах за его спиной. По окончании работ Юра мог помочь безногому в распитии спиртных напитков, и после этого отнести его на ложе.

Плотник был очень мускулистым и голым мужчиной, ведь работал он очень усердно, а зарплату получал столь мизерную, что на покупку элементарных штанов ему не хватало средств, да штаны и не были ему необходимы, ведь по причине отсутствия ног плотник никогда не покидал мастерскую.

Узнав о том, что случилось с Юрой, я сразу начал готовить его побег. Я купил ножовку по металлу, кусачки для колючей проволоки, пистолет, стреляющий абсолютно несмываемой нитроэмалью, и, уволившись с места работы, стал проводить тягучие летние дни на пляже с сигаретой, обдумывая план операции. Я хотел придумать идеальный способ побега, ибо мне не улыбалась перспектива оказаться на одной лавочке с Юрой.

Просиживая на лавочке по двенадцать часов за спиной плотника, Юра вынужден был искать нового применения своим гениальным способностям, и он, не долго думая, употребил их все на созерцание погруженного в работу мужского тела. И странное дело, чем исступленнее Юра созерцал плотника, тем с большей энергией тот работал, и наоборот, чем активнее трудился плотник, тем исступленнее Юра его созерцал. Через неделю такого трудового состязания в момент окончания рабочего дня Юра испытал эякуляцию, и, если Юру не обманывали собственные его глаза, безногий плотник ответил ему тем же.

Дни шли своей чередой, и водоворот сотрудничества все глубже всасывал Юру. Уже через час после начала рабочего дня от созерцания Юра впадал в какой-то сладкий, напоминающий глубочайший оргазм, транс, сопровождающийся грезами. Что только не проходило перед его внутренним взором в то время, когда физические глаза его оставались прикованы к перекатывающимся буграм мышц на плотничьей спине.

Он видел, как катятся блестки яркого мусора по улицам Нью-Йорка, как в парижском метро мочится на рельсы больной псориазом эфиоп, как потеют твердые грудки под кухлянкой молоденькой эскимоски, как веселый, но некрасивый молодой человек играет сам с собой в теннис, и как за ним наблюдает смазливый подросток, затягиваясь сигареткой с кокаиновой пастой внутри, а потом волны Атлантики несли в сторону Ирландии похищенный ими на траверсе Мадагаскара пляжный буй, и еще огромное количество самых разнообразных рыб, змей и кур с попугаями, и, конечно же, мусор и опилки, деревянные и железные, алмазная пыль, обрезки помидоров и банановая кожура. И еще грибы трубчатые и пластинчатые, шампиньоны и псилоцибины, и спорынья на пшеничных колосьях в ультрафиолетовой украинской степи, выхваченная желтым конусом мотоциклетной фары.

Да, забыл сказать, что грезилась Юре также невероятных размеров карусель типа Колеса Обозрения, с автомобильными покрышками вместо кабинок.

В тот день, когда, в ходе соцсоревнования, производительность труда безногого плотника достигла четырехсот семидесяти шести изделий средней сложности в минуту, Юра вдруг ощутил, что умер от оргазма в конце трудового дня. Он очнулся от клинической смерти и увидел, как безногий пьет из горлышка спиртное, абсолютно не желая с Юрой, который типа того что и без этого дела находится уже в коматозном состоянии, делиться. В итоге безногий плотник, выпив на голодный желудок двойную вечернюю дозу напитка, опьянел до состояния неподвижности, в котором, наверное, находится безногая свинья. Юра, злобный от совершенной по отношению к нему несправедливости, при помощи столярного шила и химического карандаша нанес на правую ягодицу плотника забавную, по его мнению, татуировку.

Шесть месяцев прошло с начала юриного заключения, когда мне в голову наконец пришел поистине выигрышный план. Тем же вечером я приблизился к злополучной мастерской и немыслимыми клещами содрал с двери кодовый амбарный замок. Проникнув вовнутрь, я обнаружил совершенно нагого мужчину без ног, спящего на верстаке, и Юру, бледного, с блестящими глазами и трепещущего; все вокруг устойчиво пахло спермой.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.