Kill the Beast - [11]
Чёртов Лоренц не вылезает из головы. В моей жизни такое впервые: впервые мальчик, парень, мужчина завладевает моим вниманием, впервые я чувствую себя потерянной. Мне не нравится это чувство, оно нелогично. Моя душа снедаема скорбью, в моих снах — смеющаяся Анька, лёжа в гробу, шлёт мне приветы. Зачем он мне? Чем сильнее стараюсь не думать о нём, тем больше завладевает он моим сознанием. В нём нет ничего красивого даже, внешность его чуть ли не отталкивающая, а поведение — тем более. Мне страшно рядом с ним. Я боюсь его улыбки. Чувствую себя предательницей, будто теряя себя, свою суть, будто принося себя в жертву первому встречному. Быть может, это способ самоубийства? Закрываю лицо холодными ладонями и с шумом выдыхаю — полупрозрачный пар несвежего дыхания рикошетом отдаётся от ладоней, возвращаясь к носу кислыми пьяными нотками.
— Не сиди на холодном — детей не будет.
Вырываю лицо из студёного плена. Пропасть подо мной, освещённая полной луной да жалкими отблесками далёких уличных фонарей, ныне накрыта чужеродной исполинской тенью. Тень теряется в глубине, а я слишком напугана, чтобы обернуться и взглянуть в лицо незнакомцу, которому она принадлежит. И этот голос… Он знаком мне. У меня хорошая память на голоса, но сейчас она не выдаёт мне имени, зато вполне отчётливо шепчет: «Беги!». Время идёт, я не шевелюсь, находясь в до сюрреалистичного невыгодном положении — подо мною обрыв, за мною неизвестность. Тень тоже не шевелится, пугающей тучей она нависает надо мной, и спасения не видно.
— Что бы ты там ни думала, я любил её.
О да, я помню этот голос. Сколько раз я слышала его во время Анькиных игр. Мы всегда ходили на соревнования друг к другу. Я помню её игры, дурацкие глухие удары ладоней о мяч, высокие девушки, перемещающиеся по своей половине площадки в известном лишь истинным поклонникам волейбола порядке, и его ругательства. Ему не надо было кричать — его дикого голоса хватало, чтобы одним лишь словом на полутоне заставить девчёнок писаться от страха. Любитель рыкнуть на своих подопечных, любитель вырывать их зубами свои победы… Тот, кто отнял её у меня, сейчас стоит за моей спиной; ему достаточно лишь подтолкнуть, и я улечу. И меня никто не поймает. Ещё один закрытый гроб в копилку этого города…
Это страх того типа, когда чувствуешь, будто в твоём желудке орудует миксер. Куриные грудки вперемежку с пивом поддались невротической диффузии — я чувствую, как тошнота подкатывает к горлу, и в то же время, как тянущее ощущение под копчиком всё настойчивее намекает на необходимость посетить туалет. Опираюсь ладонями о колени, отдираю задницу от холодного влажного валуна и медленно, мучительно медленно, будто тролль, на закате обращающийся в живую тварь из заколдованного дневным светом камня, встаю на ноги. Разгибаю позвоночник, переставляю ноги, меняя направление стоп, поворачиваю голову… Его лицо прямо передо мной. Несвежее, небритое, всё такое же зверское, как всегда, только вот раньше я этого не замечала, а сейчас я вижу даже больше. Смотрит на меня вызывающе. Дразнит. Издевается.
— Мы хотели пожениться.
Его голос очередным раскатом грома бьёт меня по макушке. В тот же момент он делает шаг вперёд, и дистанция между нами сокращается до минимума. Стараюсь удержать равновесие, но он делает второй шаг, на этот раз чуть ли не наступая мне на ботинок. В ужасе отшатываюсь, занося левую ногу назад — а там ничего нет. Нога скользит в бездну, туловище — за ней. Костлявые коленки больно бьются о камни; отчаянно пытаюсь нащупать ступнями хоть какую-то опору, а тело тем временем продолжает скользить. В последний момент хватаюсь обеими руками за валун, на котором я только что сидела — к чёрту маникюр, тем более, что его никогда у меня и не было. Вот сейчас валун выйдет из земли и финальным аккордом завершит мизансцену, расхреначив мой череп в кашу. Зажмуриваюсь. Валун выдерживает. Натренированные руки позволяют телу подтянуться; после нескольких неудачных попыток мне удаётся приподнять до кромки обрыва правое колено, затем левое, затем затащить в безопасность всё туловище. Я лежу на холодной земле, рвано дыша, смотря на луну. Лунное блюдце вдруг пропадает: это он, его непобедимый силуэт огородил меня от луны. Глядя на моё усталое тело в грязных одеждах, он спокойно улыбается и добивает контрольным:
— Она рассказывала про тебя. Мы вместе смеялись.
Я не вижу, как он удаляется, и даже не слышу его шагов. А что, если это тяжёлое тело — и не человек вовсе, а демон, передвигающийся по воздуху? Сгибаю ноги в коленях, подбирая стопы к заднице, руками обхватываю себя, лицо пылает, горит, бронхи тоже горят, я вся горю, а слёзы — лишь горючая жидкость для моего пожара. В детстве мне нравилась старенькая песня Фила Коллинза «Ин Зе Аир Тунайт», она всегда ассоциировалась у меня с ночью цвета индиго, небытием и опустошённостью. Я думала, что когда всё хорошее, что есть во мне, сгорит дотла, эта песня сможет стать достойным саундтреком к финалу. То были лишь фантазии. Сейчас я точно знаю, что музыка Коллинза слишком хороша, чтобы сопровождать пепел. То, что осталось от меня — это пепел. Горстка пепла, размазанная по склизкой, слякотной поверхности осенней земли.
От этого лета она ждала лишь моря и солнца. Но точно не встречи с чудовищем…Первый полноценный ориджинал. Несмотря на наличие «мистики» в перечне жанров, прошу воспринимать данное произведение с позиций реализма. Никаких сказок. Летние каникулы, Краснодарский край и девушка, потерявшая себя.Метки: магический реализм, ведьмы/колдуны, маленькие города, неозвученные чувства, мистика, смерть второстепенных персонажей.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.