Кикимора и другие. Сказки-притчи - [38]

А утром за завтраком стала детей корить, мол, жалуются в Школе на них. Только те хором её заверили, что исправятся обязательно.

Отправила она их учиться и к няньке Анютиной с расспросами подступилась. Оказалось, давно уж со старшими сладу никакого не было. Как домой прибегут, котомки в угол забросят и до вечера самого гулять убегают. А уроки делать их силком не затащишь.

Записала Кикимора в поминальник свой, где дела дневные отмечала, что о воспитании детей подумать надобно. А по дороге еще мысль пришла — Терентия, мужа бывшего, хорошо б попросить, чтоб со старшими переговорил.

* * *

Как грозы с молниями золотистыми на День Перуна отгремели, приехала Кикимору сестрица её — Аксинья, навестить.[91] С мужем да детишками своими так и осталась она в деревне глухой в тридевятом царстве жить.

Кикимора первым делом Дом красоты показывать повела. Пока тканями да нарядами небывалыми любовались, солнышко за деревьями скрыться успело, и время домой отправляться подошло.

Аксинья на сестрицу похожа была, только телом добрее. У ней уж не трое, а семеро детишек народиться успело. Так получилось, что первой она в дом вошла, а Анюта ее увидала и с криком: «Мама пришла!» на шею бросилась. Взяла Аксинья дитяти на руки и говорит:

— Что ж ты, милая, обозналася, вон мама твоя позади идет.

Кикимора, как про это услышала, села на лавку и разрыдалася. Дочку к себе прижимает, слезы по щекам размазывает и все лопочет, что не оставит ее больше никогда. Анюта, на маму глядучи, тоже носом хлюпать принялась. Еле Аксинья их успокоила.

Как детей спать уложили, сестрицы на кухоньке уединились. Чайку из трав целебных попить да о жизни своей посудачить. Новости последние друг другу поведали, родителей помянули, и на детей разговор сам собой перекинулся.

Аксинья и говорит. Для женщины, мол, главное в жизни — это дети ее. Радость какая — каждый день на них любоваться. Только, вроде бы, шажочки первые делать учатся, а оглянуться не успеешь, уж по лесу друг за дружкой носятся. И на мир по-другому глазами их смотреть начинаешь.

Кикимора сестре возражать не стала. В глухомани у ней, думает, жизни такой, как в лесу Заповедном, и не видывали никогда. Из всех развлечений, поди, только баня и осталася.

А вскоре и им время укладываться спать подошло.

* * *

Как уехала сестрица в деревню свою, дожди зарядили.

У Кикиморы ко времени этому дело уж полным ходом шло. Полевицы мерки снимали, материю кроили да наряды шили.

По совету Яги взяла она в помощницы себе Марфу — дочь Водяного с болот дальних. Хоть и не скажет та никогда слова лишнего, но во всем на нее положиться можно было. И за тканями драгоценными присмотрит, и приберет, когда надобно, и по полочкам все расставит обязательно.

Поначалу Кикимора на дождь внимания особого не обратила. Умоются деревья с травами водицей небесною, а там, глядишь, и радуга на небе на радость детям и смертным разляжется. Только что-то одни тучки другими день целый сменялися, и всю ночь капли в окно барабанили. Когда и на третий день дождь не прекратился, болота и озерца лесные из берегов своих вышли, и все тропинки в округе развезло. Но и это Кикимору не сильно расстроило. Марфа с лешими сговорилась, и те настил деревянный до входа самого положили.

А на четвертую ночь стук громкий в дверь раздался. Выглянула Кикимора в окошко, а там Марфа стоит. Беда, говорит, приключилася.

Лешие с бобрами давно уж перед лесом Заповедным на речке плотину поставили. Чтоб по весне вода сильно не разливалася да избушки духов, на берегу стоящие, не заливала. Но, видать, не выдержала она напору большого, и прорвало её нынче.

Когда до речки добрались, от Дома красоты только крыша одна над водою виднелася. Кикимора, не раздумывая, в воду хотела броситься, но не пустила Марфа её. Сама вместе с братьями-водяными веревкою обвязалась и, за деревья держась, потихоньку они вперед двинулись. Но еле смогли кусок материи небольшой да платье готовое достать. Много камней больших и дерев поваленных речка бушующая вниз несла.

Как спасенное в избушку перенесли, стала Кикимора понимать, что случилося. Не осталось у ней больше ничего, все в Дом красоты вложено было. И что делать дальше — неведомо.

Разрыдалась она слезами горькими. Дети проснулись, на мамку удивленно глядят. Рассказала она им о горе-злосчастии приключившемся, а те обняли ее и утешать принялись. Ни за что, говорят, мама, мы тебя в беде не оставим. Ты у нас во всем лесу самая красивая. Улыбнулась Кикимора на слова эти и еще пуще слезами залилась.

* * *

Через день Тихон с лешими и бобрами плотину починили, да и дождь утихомирился наконец-то. Дом красоты бывший без окон, наполовину илом занесенный стоял. Марфа с братьями откапывать его было принялась, но Кикимора сразу их остановила. Все равно уж ничего годного там не осталося.

Стала она думать, как дальше жить. Как дело свое восстановить можно. Попробовала взаймы у духов знакомых попросить. Но многие в лесу от воды большой пострадали, и самим им злато да серебро нужно было. Хотела она от безысходности даже к Терентию сходить. Только вряд ли он помогать ей стал. Не прошла еще у него обида, разводом нанесенная, да и жена новая — русалка молодая, не очень-то Кикимору жаловала.