Киберсайд - [62]

Она проталкивается вперед, все еще сжимая руку Джеймса, но, вопреки здравому смыслу, все-таки оглядывается на него, всего на минутку. Ворота начинают закрываться, и она видит, как смотритель возвращается в свою будку. С такого расстояния трудно что-либо разглядеть отчетливо, но это выглядит так, словно ноги человека превращаются в копыта, как будто у него вырос ранее невидимый хвост, как у древнегреческого фавна.

Матильда моргает и пытается сосредоточиться, но ворота захлопываются за ними.

* * *

Тревожный опыт в Нишевых садах продолжает терзать ум Джеймса. Его пребывание там уже кажется туманным и бессвязным даже по меркам его воспоминаний, как будто он пересказывает сон, который не может полностью вспомнить и которым не совсем доволен. И все же… это то, что он видел собственными глазами. То, что он слышал.

Все это казалось таким реальным. Он почти мог протянуть руку и снова коснуться своей семьи.

«Нет, – напоминает он себе. – Они уже ушли. Из-за тебя».

К тому времени, как они с Ведьмой добираются до следующего участка Шпиля, на гору опускается вечер. В надвигающейся темноте он может видеть замок Хэнка, возвышающийся над ними. Еще один привет из его прошлого.

Замок расположен высоко на вершине горы с видом на зеленые луга. Прямо вокруг королевского поместья раскинулись большие зеленые поля и крошечные группы деревень. Все, кажется, были украшены как на праздник – и, скорее всего, соперничали за королевское внимание Хэнка.

Матильда указывает на павильон рядом с ними:

– Похоже, тут устроили что-то вроде праздника.

Они натыкаются на большой знак, который провозглашает карнавал. Улицы заполнены людьми в масках и костюмах. Даже издалека заметно, что в городе проходит грандиозный маскарад.

Матильда осматривает свои клинки, вложенные в ножны, пришитые к подкладке ее одежды.

– Я думаю, мы сорвем вечеринку.

Джеймс проверяет свой пистолет, затем убирает его в кобуру.

– Я думаю, это способ Хэнка поприветствовать нас. Это определенно его стиль. Оставайся начеку. Хотя мы еще даже не добрались до замка.

Они осторожно входят в саму деревню и пробираются сквозь собирающуюся толпу, по мере возможности придерживаясь направления к зловещему дворцу, возвышающемуся над ними. Джеймс внимательно изучает каждого жителя города настороженным взглядом. Чем больше он наблюдает, тем более очевидной становится картина.

– Интересно… – бормочет он.

– Что интересно? – говорит Матильда, точно так же оглядывая нарядную толпу.

– Это странно. Кажется, что все они сформированы в группы, состоящие из одинаковых артистов.

Он кивает в сторону толпы клоунов, разодетых в пестрые и тесные шутовские штаны, передразнивающих прохожих. Они резвились толпой, но не поощряли, когда один из них чем-то выделялся. На их лицах появлялось недовольное выражение, когда один из них хотел превзойти остальных.

Один из клоунов встретился взглядом с Джеймсом и тут же широко улыбнулся. Весело подмигнув Молчуну, мужчина начал лихорадочно жонглировать пятью апельсинами.

Матильда застонала от отвращения:

– Тьфу, как противно.

Джеймс просмотрел остальные группы недалеко от них:

– Да, ты сможешь сказать это еще не раз. Для артистов они, кажется, не очень весело проводят время.

Они проходят мимо группы девушек в лоскутных платьях с ярко-красными румянами на щеках.

Балансируя на цыпочках, те раздают прохожим листовки. Когда одна из девушек поскальзывается и падает на землю, остальные в ее группе сразу же прекращают свою работу. Они мгновенно обступают ее, повернувшись спиной к толпе. Джеймс и Матильда замечают какое-то движение. Мгновение спустя девушки возвращаются на свои места – за исключением той, что упала.

Матильда тихо испуганно вскрикивает:

– Ну все, это официально самое страшное место. Давай выберемся отсюда поскорее.

Джеймс проталкивается вперед сквозь толпу:

– Согласен.

Вскоре они находят центральную площадь, заполненную зазывалами, киосками и азартными играми.

– Срань господня! – Матильда указывает на пит-босса и его охранников, когда они хватают игрока, предположительно обвиняемого в мошенничестве, и бесцеремонно тащат его за одну из палаток. Слышны звуки короткой, жестокой драки. Красные брызги пятнают холст.

Все тело Матильды напрягается, как у змеи, готовой к броску.

– Что, черт возьми, не так с этим местом? – шипит она, придвигаясь ближе к Джеймсу.

Джеймс ведет их мимо другой группы исполнителей, удостоверясь, что Ведьма все еще рядом с ним.

– Это что-то вроде площадки для соревнований. Все соперничают за первое место. В надежде быть замеченным Хэнком.

Он наблюдает, как команда охранников возвращается из-за полога палатки, вытирая кровь со своих клинков. Матильда пристально следит за ними, ее рука тянется к своему арсеналу из стали в ножнах, но Джеймс удерживает ее:

– Мы здесь не для этого.

Матильда отступает, стараясь сдержать свой гнев и следя глазами за продвижением убийц через площадь.

– Это место – отстой. Эти люди – отстой. Хэнк— полный отстой.

Джеймс обнаруживает, что его мышцы напрягаются, когда начинает говорить. Судя по выражению лица Матильды, ей явно все равно, слышит он или нет. То же нельзя сказать об остальных в центре города.