Киберсайд - [59]

Джеймс жестом указал на горный перевал.

– Именно. Это все – фальшивка. Когда мы доберемся до Хэнка, он легко сможет просто прикрыть это все. К сожалению, нам нужно преодолеть этот путь, иначе мы не справимся.

Кивнув, Матильда пробралась сквозь толпу к выходу, ведущему на горный перевал.

Как только они немного поднялись над рынком, Матильда обернулась и посмотрела вниз. Она задалась вопросом, сколько людей выбрали лифт вместо дорожки. Сколько из них, боясь упасть обратно на самое дно, забыли, к чему шли, и остались здесь? Теперь они просто увековечили замкнутый круг, предлагая фальшивую популярность, словно наркотик, другим людям, которые также боялись упасть обратно на дно и делали все – даже если это было иллюзией, – чтобы избежать падения. Те, кто наиболее страстно рекламировал бессмысленную популярность, больше в это даже не верил – вершина могла для них даже не существовать.

Матильда повернулась, чтобы подняться по горной тропе.

– Если Хэнк рассматривал людей как продукт, эти люди, конечно, не доказывали, что он ошибался.

15. Перепутье

Продолжая путь вверх по горной тропе, Матильда замечает, что воздух становится все более разреженным.

Она не может вспомнить, когда в последний раз ей приходилось так непрерывно подниматься в гору. Урчание в животе напоминает ей, что она не ела с самого леса. Достав свой любимый пакетик пряных чипсов, Матильда уже чувствует вкус пикантных специй, когда порыв ветра выхватывает пакетик из ее рук и тот отправляется в полет.

Чертыхаясь, Ведьма бежит туда, где он приземлился, – в небольшую канаву с одной стороны тропы. Потянувшись за ним, все еще слегка колышущимся на ветру, Матильда с удивлением обнаруживает на земле груду яркой одежды. Когда Матильда понимает, на что смотрит, она издает крик отвращения.

Брошенные в канаве останки еще одного путешественника, чей подъем вверх по горе закончился, по-видимому, без лишнего шума. Матильда неохотно осматривает изодранное на куски тело.

Она пытается представить, кем была эта женщина и о чем она мечтала. Хотела ли она достичь вершины ради богатства и славы или просто сбежать от нищеты и хаоса внизу?

Голос Джеймса прерывает ее размышления:

– Мы ничего не можем для нее сделать, Матильда. Мы должны продолжать идти.

Ее жалит ледяной ветер. И слова вырываются наружу горьким потоком:

– Все это не имеет никакого смысла. Все соревнуются друг с другом, просто чтобы могли запустить этот адский механизм, но это подстроенная игра с самого начала! Как они могут искренне верить в то, что Хэнк откажется от какой-либо власти? Если все просто уйдут, он сможет оставить свою гору себе.

Джеймс подходит к ней поближе, но не смотрит на тело.

– Они все проиндексированы. Кроме того, люди – существа привычки. Они жаждут структуры. Это может показаться экстремальным, но люди на этой платформе считают, что получат вознаграждение, как только достигнут вершины.

Она знает, что слова Джеймса не должны ее злить, но это так.

– Нет! Нет никакой власти на вершине, это просто иллюзия! Люди терпят это дерьмо, потому что не могут себе представить, каково это будет, если они действительно доберутся до самого верха. Но это же гребаная ложь. Король командует войсками и может менять правила по своей прихоти. Там нет никакого способа выиграть по фальсифицированным правилам. – Она показывает на тело, лежащее лицом вниз в канаве. – Но они все равно убьют себя, пытаясь достичь цели.

На этот раз Джеймс делает паузу, прежде чем ответить:

– Очевидно, они смотрят на происходящее не так, как ты. Для них это просто комбинация риска и вознаграждения. Единственный способ достичь чего-то – это оказаться там.

Боковым зрением Матильда замечает, как Джеймс наконец смотрит на тело.

– Я знаю, что это выглядит иначе, но думаю, что Хэнк считает свою платформу благом для людей. Как бы безумно это ни звучало.

Матильда сжимает кулаки. Она слышит безумие в голосе Джеймса. Где-то в глубине души он все еще надеется, что ему не придется убивать своего друга. Но когда она смотрит на тело, гнев нарастает. Ведьма позволяет резкому горному ветру кричать, как не может сама. «Он сумасшедший…»

Джеймс кладет руку ей на плечо, но Матильда только сильнее сжимает кулаки.

– Власть развращает. Никогда не знаешь, что сделаешь, когда получишь так много власти.

Матильда отстраняется и с осуждением грозит пальцем Джеймсу:

– Как ты можешь так говорить? Ни ты, ни я не позволили бы этому зайти так далеко. Нет, я думаю, что власть показывает, кто ты на самом деле, но не превращает тебя во что-то. Донован – засранец. Вирджиния жаждет власти. И Хэнк любит сидеть над всем этим и смотреть, как люди пляшут для него.

– Матильда, подожди… – кричит ей вслед Джеймс, но она не хочет его слышать.

Чем скорее они уберутся с этой дурацкой горы, тем лучше. Матильда позволяет гневу подогревать ее, пока она тащится дальше вверх по склону. Она сосредоточенно переставляет ноги. Она так сосредоточена на своих движениях, что не замечает, когда горный перевал сменяется садовой тропинкой. Ведьма отрывается от своих мыслей, чтобы увидеть Молчуна позади себя.

Перед ними расстилался прекрасный сад.