Киберпространство и проблема спасения - [8]

Возделывание внутреннего мира это христианский шанс, предоставленный, вследствие подрыва громоздких инфраструктур воспроизводства человека как zoon politikon. Располагая точкой опоры Иисуса (не о ней ли тщетно мечтал Архимед?) можно устремляться и в открытый космос и в закрытый внутренний мир, поскольку все навигационные приборы надежны. Одним из первых такую попытку предпринимает Августин в «Исповеди». Августин знает, в каком смысле душа по природе своей христианка, ведь он застал и другую природу психеи — ту, которая воспроизводилась исключительно путем публичной гласной процедуры, которая постоянно нуждалась в полисе, чтобы не угаснуть, не расчеловечиться. Если угодно, греческая психея требовала «страхового полиса» — весьма дорогостоящего и доступного лишь свободным гражданам устройства. Можно сказать, что Иисус взял страховку на себя, освободив и сирых, и убогих, и малых сих от непомерных взносов, гарантировав одухотворение («одушевленность») всякому уверовавшему посредством ясных и очевидных истин, облеченных фактичностью факта.

Тут, кстати, можно и вспомнить, что греки не владели навыком чтения про себя, подавляющему большинству из них было доступно лишь чтение вслух — скандирование, рецитация. Августин, умевший читать про себя, вызывал удивление окружающих, хотя шла уже новая, наша эра, отсчитываемая от рождества Христова. Новая эра формировала навыки чтения про себя и письма про себя; началось возделывание внутреннего мира, куда давала неограниченный доступ новая христианская природа души.

Августин еще помнит, кого следует благодарить за обретенную свободу самополагания. Богостоятельный характер гарантированности внутреннего мира еще не обрел иллюзию самостоятельности. В дальнейшем писатели уже не испытывают нужды в поминании того, кто обеспечил их самой реальностью психологического реализма. Заносчивость писателя, регистратора внутреннего мира, склонного возблагодарить скорее Музу, чем того, кто несет ответственность за сохранение самотождественности индивида при любом психологическом разнообразии еще извинительна на фоне самомнения специалистов частных наук, полагающихся на автономность разума в обход того, кто саму эту автономность полагает. Они теперь могут зарываться в факты, не опасаясь обвалов в туннелях теории, а лишь выискивая кратчайшие пути к плодоносной породе. Их теоретические изыскания опираются на то же основание, что и исследование первопроходцев интроспекции.

Любопытно, что Карл Маркс, один из самых знаменитых атеистов, любил уподоблять высоты эрудиции горным вершинам. «Прежде чем делать выводы, ученый должен собрать целый Монблан фактов», — любил повторять Маркс. Однако Маркс не задавался вопросом, почему «гора фактов» не рассыпается или не растекается в потоках лавы. Подобное положение дел казалось ему само собой разумеющимся — таковым, впрочем, оно и было благодаря теологии прямого действия. Лишь виртуозы внутренней философии (прежде всего, конечно, Декарт) твердо знали о присутствии Сокрытого и Всевидящего. Каждому субъекту в той мере, в какой он сам себе философ, Бог открывается под тайным персональным именем и в некой особенной ипостаси. Этот доверительный ход обеспечивает интенсивность состояний внутреннего мира и надежность иммунной системы, сберегающей индивида во всех «обобщениях». Опорные факты внутреннего мира суть стигматы уникальности. Они компактно уложены в твердое основание субъективности и не подлежат огласке. В них уже есть потенциально все необходимое для автономии по отношению к собственному телесному носителю, но альтернативный «скафандр» пока отсутствует, и психиатрия решительно пресекает автономные устремления.

Диалектика Вознесения: от аскезы к киберпанку (часть 3)

Вот, наконец, и обозначилась проблема третьей ступени, которую не решить без публичной ревизии теологических оснований. Пока переносной компас веры работает, всякий раз позволяя определиться на местности, теодицея может оставаться сокрытой от представителей позитивной науки. Но беда в том, что в последнее время прибор стал «барахлить». Определитель субъекта выдает привычные показания, однако предстоящая и уже начавшаяся замена носителей приводит если не к очевидным сбоям, то, по крайней мере, к зависаниям, над нормализацией которых работает пока только киберпанк.

С фактичностью факта возникли явные проблемы. Обнаруженная в квантовой механике зависимость положения дел от регистрирующих показаний прибора, уже вышла за рамки частных затруднений, дав новую жизнь концепции многих возможных миров в версии Эверетта — Дойча[18]. Релятивизация факта у самого его основания, так сказать, интерференция изначальной фактичности, отсылает как раз к дохристианской магической технике выхода на связь, когда параметры связи определяются конкретным случаем, в ее результаты образуют пары, или даже россыпи «исходов», требующие персонального истолкования. Похоже, вновь появляется работа для могущественной некогда гильдии гадателей-интерпретаторов, расформированной Иисусом.

Обнаружившаяся двоякость факта, его принципиальная зависимость от способа регистрации, первоначально рассматривалось как некое исключение из общей картины, сводящееся к корпускулярно-волновому дуализму. В психиатрии давно известны собственные аналоги подобного дуализма, например, мерцающий режим пребывания в теле, размывающий кромку вменяемости