КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио - [2]
Летом он приезжает в Москву в свой первый отпуск.
Оживленные, радостные коллеги-разведчики ходят из кабинета в кабинет, радуясь возможности говорить о работе в полный голос, не приглушая его, как принято в резидентуре. Повсюду слышен их громкий смех.
— Да что там рассуждать об организации встреч, если все и так ясно как день: знакомство с японцем — это две чашки кофе с пирожным, и до свидания! — возбужденно говорит один, разрубая воздух рукою. — Первая встреча для установления личных отношений — бифштекс и по кружке пива! Клиент начинает догадываться, что ты из разведки, — ужин из восьми блюд в китайском ресторане! Дело идет к вербовке — отдельный кабинет в ресторане японской кухни, жареные креветки и перепелки. Ну а уж если и вербовочную беседу надо проводить, то отправляйтесь во французский ресторан с омарами и вином-кислятиной!..
— А недавно к нам в токийскую резидентуру прибыл новый сотрудник, Петров, из провинциального КГБ, — подхватывает кто-то тоненьким, не знакомым мне голосом. — Так он заявил: не буду, мол, встречаться с агентурой в японских ресторанах, не могу жрать сырую рыбу! Ему, видите ли, больше по душе сало с горилкой. Как же при таких замашках он будет работать с японцами!..
«Ничего себе работа! — подумал я, склонившись над объемистым томом агентурной разработки. — Ходи по ресторанам, закусывай, причем на виду у сотен людей! Где же тут конспирация? И как насчет шпионажа?»
Однако мне, молодому чекисту, только что окончившему разведывательную школу, высказывать своего мнения не полагалось, хотя в Японии я уже побывал и даже наблюдал там одну шпионскую встречу…
Она, впрочем, тоже проходила в ресторане — китайском и очень дорогом. Пойти туда на свои деньги мы, советские студенты-стажеры, получавшие мизерную стипендию, естественно, не могли. Всю нашу группу в десять человек пригласил известный японский кинорежиссер Кинугаса, постановщик первого советско японского фильма «Маленький беглец». Руководительница нашей группы Б. была на съемках его переводчицей, и щедрый старик Кинугаса решил ее таким образом отблагодарить.
Мы же радовались возможности впервые в жизни отведать китайской еды. С благоговейным восторгом вкушая одно блюдо за другим, мы принимали посильное участие в застольной беседе, расточая вежливые улыбки хозяину стола. Внимание, проявленное знаменитым режиссером к нам, безвестным студентам-стажерам, праздничная атмосфера ресторана, украшенного разноцветными бумажными фонариками, и восхитительно вкусная, обильная еда развеяли поначалу владевшую нами скованность, и мы пребывали в благодушном состоянии.
И вдруг что-то необычное и странное привлекло мое внимание. У меня екнуло сердце, словно кто-то окатил меня ледяной водой… По возвращении в Москву я, скорее всего, буду принят в разведку, где мне предстоит весьма специфическая работа, которую надо будет осваивать на практике…
Перед моим мысленным взором замелькали кадры учебного кинофильма, на которые наложился комментарий преподавателя… Стоп! Сейчас у меня на глазах совершалась типичная шпионская операция…
Теперь я отчетливо осознал, что в какой-то момент мое внимание привлекли сидевшие за столиком в дальнем углу зала два человека: дородный европеец средних лет и пожилой японец. Оказывается, на протяжении всего довольно продолжительного нашего застолья я непроизвольно наблюдал за этой странной парой. Видимо, она показалась мне подозрительной.
Лица европейца я не видел, он сидел ко мне спиной. Но именно его спина поначалу привлекла мое внимание. Дело в том, что она была как-то неестественно напряжена, как если бы она обладала способностью улавливать опасность.
О чем беседовали эти двое, трудно сказать, но судя по тому, как то и дело они доверительно склонялись друг к другу, беседа была абсолютно конфиденциальной. И значит, их связывала некая тайна.
Наконец японец многозначительно кивнул и поднял чашечку с сакэ. Тост, который он затем провозгласил, был, видимо, исполнен глубокого смысла и важности, ибо, в сущности, он и не произнес ни слова, а в целях конспирации только беззвучно их артикулировал.
Потом он извлек из портфеля, стоявшего возле него на полу, некий предмет в плотном бумажном пакете с ручками, бережно поддерживая его снизу. Что же представлял собой этот тяжелый предмет? Закрылок американской ракеты? Деталь скоростного станка? С легким поклоном японец вручил пакет с его содержимым иностранцу, и тот поспешно поставил его под стол.
Японец расплылся в самодовольной улыбке. Чувствовалось, что это был отнюдь не подарок.
Да и преподносят их здесь по-иному: склоняясь в низком поклоне, улыбаясь широко и вместе с тем не выдавая каких-либо чувств, дабы не смущать одариваемого дороговизной подношения или, наоборот, не укорять себя его дешевизной. Да и упаковывают здесь подарки с особым тщанием, заворачивая в красивую бумагу, обвязывая лентой, украшая искусственными розами и помещая среди них свою визитную карточку. Считается признаком хорошего гона, когда упаковочная бумага стоит дороже, чем сам подарок: тогда он выглядит не обязывающим.
«Неужели и мне придется действовать таким же образом? — подумал я. — Для чего же тогда существует конспирация?..»
Бывший подполковник КГБ Константин Преображенский утверждает, что объединением Русской Православной церкви Московской патриархии и Русской Православной церкви за рубежом занимается специально созданный отдел КГБ по работе с эмигрантами. Значительная часть новой книги бывшего подполковника КГБ Константина Преображенского «КГБ в русской эмиграции» посвящена болезненному вопросу объединения двух церквей – зарубежной – РПЦЗ и Русской Православной церкви Московской патриархии, созданной Сталиным и по сей день находящейся под контролем государства.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Профессиональный разведчик и директор ЦРУ на протяжении десятилетия, Аллен Даллес рассказывает о глобальном противостоянии его ведомства с Комитетом госбезопасности СССР, во время которого отрабатывались приемы разведки и шпионажа, известные с древнейших времен.«В лице Советского Союза мы имеем противника, который поднял искусство шпионажа на небывалую высоту, разработав новые механизмы подрыва и обмана».Немцы Зорге и Ресслер, два советских шпиона, по мнению Даллеса, обеспечили руководство Красной Армии бесценной информацией, во многом предвосхитившей исход Второй мировой войны.Арест супершпиона подполковника КГБ Рудольфа Абеля произошел только благодаря предательству его ближайшего помощника.
Бывший сотрудник Второго главного управления КГБ генерал Рэм Красильников в своей книге пишет о противостоянии британской разведки и российской (советской) контрразведки. Именно Англия явилась вдохновителем походов Антанты на Советскую республику в 1918-20 гг. С этого времени и начинается противоборство двух разведок, продолжающееся до сих пор. Британская разведка «преуспела» в деле вербовки сотрудников КГБ, но практически все они были разоблачены советской контрразведкой. Об этих и многих других акциях британской разведки против России рассказывает профессиональный контрразведчик.
Эта книга не есть сведение счетов. Автору важнее было показать, что крушение Советского Союза обусловливалось не только и, судя по фактам, не столько императивами, парализовавшими рефлексы самосохранения нации, сколько спецификой властных структур и личными качествами, присущими последним руководителям СССР. На каждой ступени перестройки давались варианты, имелся выбор. Право решающего вердикта принадлежало, однако, единолично М. С. Горбачеву. Он не делился этим правом ни с кем – ни с парламентом, ни с правительством, ни с коллегами в Политбюро ЦК партии, ни с партией как институтом.
Книга известного немецкого прозаика Х.Х. Кирста выделяется из почти шести десятков произведений, посвященных Рихарду Зорге. Опираясь на документальные материалы, автор нарисовал образ не твердолобого коммуниста, не супершпиона и не героя-великомученика, каким представляли нам прежде Зорге, а человека, наделенного свойственными обыкновенным людям слабостями и недостатками. Он отнюдь не отличался ангельским характером, часто и крепко выпивал, страстно любил женщин, чрезмерно грубо вел себя с членами своей разведгруппы.