КГБ в смокинге. Книга 2 - [49]
— Пока нет, успокойтесь, — буркнул Пржесмицкий, деловито осматривая яму.
— Для кого вы вырыли эту могилу? — стараясь скрыть страх, я задала этот вопрос сквозь зубы, потому что меня всю трясло.
Зрелище, безусловно, было не из приятных — глубокая яма, трое угрюмых мужчин и одинокая женщина с ошарашенным выражением лица.
— Для нас, — как-то обыденно произнес Пржесмицкий.
— В каком смысле?.. — я уже давно чувствовала, что пальцы на моих ногах, несмотря на теплые сапоги, основательно подморожены. Однако после этой фразы мне показалось, что их ампутировали еще в прошлом веке.
— В самом прямом, Вэл, — Пржесмицкий подошел и неожиданно положил руку мне на плечо. — Успокойтесь, ничего страшного не случится. Вам надо просто понять, что мы задумали… — на мгновение он затих, прислушиваясь к лесной тишине, потом снял Руку с моего плеча, вытряхнул из мятой пачки сигарету и, глубоко затянувшись, выпустил в морозный воздух густую струю дыма. — Мы в капкане, Вэл. Если вы представляете себе, что такое армейское оцепление, то вам будет нетрудно понять, насколько мизерны наши шансы. Скажу больше — шансов нет даже теоретически. Через полчаса-час кольцо сомкнется, и будь мы даже прыткими зайцами, нам все равно не уйти…
— Вы извините, что перебиваю вас, но… — я прерывисто вздохнула, пытаясь унять дрожь в голосе. — Вы что, решили коллективно покончить самоубийством?..
Какое-то мгновение было абсолютно тихо, словно каждый из трех мужчин продумывал сказанное. И только потом все трое, не сговариваясь, захохотали. Правда, хохотали они шепотом, и на это стоило посмотреть.
— Нет, пани! — Пржесмицкий смахнул с ресниц слезы. — Свести последние счеты с жизнью мы еще успеем в старости. Если, конечно, доживем до нее. План несколько иной. Мы трое, — он кивнул на меня и водителя, — уляжемся в эту комфортабельную могилу, а милейший пан Вшола предаст наши бренные тела земле.
— Вы хотите сказать, закопает? — все еще не врубаясь в истинный смысл сказанного, спросила я.
— Совершенно верно, пани, — кивнул Пржесмицкий. — Закопает.
— А что потом?
— Ну, вы же говорили, что вам необходим отдых…
— Да, но не вечный!
— А он и не будет вечным, — мотнул головой Пржесмицкий. — Полежим часов пять-шесть, пока не стемнеет. Надо любым способом дотянуть до темноты. А там…
— У вас есть кислородные баллоны? — с надеждой спросила я.
— Шахахну отам бэ-Эйлат, — буркнул водитель.
— Что он сказал? — переспросила я.
— Он пошутил, — отмахнулся Пржесмицкий. — Нам не понадобятся кислородные баллоны, пани. Земля прекрасно пропускает воздух. К тому же Вшола — лучший в мире специалист по жизнеобеспечению заживо погребенных.
— Тоже мне Карлсон!.. Я с детства боюсь темноты и замкнутого пространства!
— Значит, у вас появился прекрасный шанс излечиться от клаустрофобии. Да и потом, все это время мы будем с вами рядом…
— Дети подземелья, — пробормотала я.
— Ага, — серьезно кивнул Пржесмицкий. — Что-то в этом роде.
— Ну конечно, — я не удержалась от очередной хамской реплики. — О лучшей компании в братской могиле я и не мечтала.
— Ну как, готовы?
— А у меня есть выбор, панове?
— Вы можете сдаться, пани, — тихо сказал Вшола. — В конце концов, это ваше право.
— Лучше в могилу, — я вяло отмахнулась и побрела к краю ямы.
— Погодите, я помогу вам! — опершись рукой о груду свежевыкопанной глины, Пржесмицкий тяжело спрыгнул на дно ямы и протянул мне оттуда обе руки. — Держитесь крепко!
— Надо же, такая галантность в таком неподходящем месте, — проворчала я.
Через мгновение к нам свалился водитель, и Вшола сказал сверху:
— Прикройте головы. Я начинаю…
— Что мне делать? — тихо спросила я. — Стоять? Лежать?
— Вам лучше лечь на живот, как можно выше поднять воротник дубленки, образовать вокруг себя небольшое жизненное пространство и закрыть глаза.
— Я могу вас о чем-то попросить?
— Да, пани.
— Вы можете взять меня за руку? Хоть ненадолго…
— Зачем, пани?
— Мне страшно.
— Конечно, Вэл…
В ту же секунду мои пальцы — холодные, как яма, в которую мы добровольно улеглись — очутились в широкой шершавой ладони Пржесмицкого.
— Ну, как себя чувствуете? — поинтересовался он.
— Как в могиле…
Тем временем Вшола, включив, видимо, все обороты, засыпал нас землей со скоростью крупноковшового экскаватора.
— Вы меня слышите, пан Пржесмицкий? — спросила я, выплевывая жесткий и безвкусный ком глины.
— Что?
— А Вшола?
— Что Вшола?
— Кто его закопает?
— Никто.
— То есть?
— Кто-то же должен сделать наше захоронение незаметным для посторонних глаз.
— Он что, клумбу разобьет на нашей могиле?
— Вряд ли ему хватит на это времени. Но что он полностью сровняет ее с землей и присыплет снегом — это точно.
— А потом?
— Потом он займется выполнением другой задачи.
— Какой?
— Любопытство не оставляет вас даже под землей.
— Его убьют?
— С чего вы взяли?
— Но ведь ему не уйти. Вы же сами сказали, что мы в капкане.
— Ну, кто-то же должен в него попасть…
— Зачем?
— У вас дома водятся мыши?
— При чем здесь мыши?
— Водятся или нет?
— Водились.
— Что вы с ними делали?
— Приглашала к обеду, — пробормотала я.
— Я серьезно.
— Как что? — я хотела пожать плечами и с ужасом убедилась, что не могу. — Ставила мышеловку.
…увлекательнейшее продолжение «КГБ в смокинге» Валентины Мальцевой, книги, ставшей в нашей стране бестселлером. Читатель вновь встретится с неизменной главной героиней — профессиональной журналисткой, завербованной КГБ, с интересом узнает множество ошеломляющих — хотя и вымышленных автором — подробностей о событиях недавнего прошлого.
…увлекательнейшее продолжение «КГБ в смокинге» Валентины Мальцевой, книги, ставшей в нашей стране бестселлером. Читатель вновь встретится с неизменной главной героиней — профессиональной журналисткой, завербованной КГБ, с интересом узнает множество ошеломляющих — хотя и вымышленных автором — подробностей о событиях недавнего прошлого.
На страницах этой книги вы встретите множество ошеломляющих подробностей о событиях не столь далекого прошлого и обескураживающих фактов из жизни известных людей.Валентина Мальцева — молодая и привлекательная журналистка, у нее сильный характер, острый язык, но иногда гуляет ветер в голове и полностью отсутствует чувство самосохранения. Однажды по собственной глупости попав в сферу интересов людей с Лубянки, она оказывается втянутой в историю, в которую сейчас даже трудно поверить…
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
Аберистуит – настоящий город грехов. Подпольная сеть торговли попонками для чайников, притоны с глазированными яблоками, лавка розыгрышей с черным мылом и паровая железная дорога с настоящими привидениями, вертеп с мороженым, который содержит отставной философ, и Улитковый Лоток – к нему стекаются все неудачники… Друиды контролируют в городе все: Бронзини – мороженое, портных и парикмахерские, Ллуэллины – безумный гольф, яблоки и лото. Но мы-то знаем, кто контролирует самих Друидов, не так ли?Не так.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что может получиться у дамы с восьмизарядным парабеллумом в руках? Убийство, трагедия, детектив! Но если это рассказывает Далия Трускиновская, выйдет веселая и суматошная история середины 1990-х при участии толстячка, йога, акулы, прицепа и фантасмагорических лиц и предметов.
«Иронический детектив» - так определила жанр Евгения Изюмова своей первой повести в трилогии «Смех и грех», которую написала в 1995 году, в 1998 - «Любовь - не картошка», а в 2002 году - «Помоги себе сам».
Третья книга в трилогии «КГБ в смокинге». Первые две — «КГБ в смокинге» (1994 г.) и «Женщина из отеля „Мэриотт“» (1996 г.) стали общепризнанными бестселлерами на рынке русскоязычной остросюжетной прозы Израиля, России и США, переведены на немецкий, латышский, румынский языки, выдержали больше десяти изданий. Общий тираж первых двух книг из серии «КГБ в смокинге» составляет на сегодняшний день около 500 000 экземпляров.Роман в двух книгах «Ностальгия по чужбине» завершает трилогию. Время действия — 1986 год.
Третья книга в трилогии «КГБ в смокинге». Первые две — «КГБ в смокинге» (1994 г.) и «Женщина из отеля „Мэриотт“» (1996 г.) стали общепризнанными бестселлерами на рынке русскоязычной остросюжетной прозы Израиля, России и США, переведены на немецкий, латышский, румынский языки, выдержали больше десяти изданий. Общий тираж первых двух книг из серии «КГБ в смокинге» составляет на сегодняшний день около 500 000 экземпляров.Роман в двух книгах «Ностальгия по чужбине» завершает трилогию. Время действия — 1986 год.