КГБ в смокинге. Книга 1 - [15]

В тот день Кло, как обычно, вошла в свою приемную в 8.57, ответила на традиционное приветствие секретарши, аккуратно развесила на плечиках просторный светлый плащ и переступила порог рабочего кабинета с боем часов. А еще через десять минут на приставном столике заурчал и замигал зелеными всполохами огонек селектора:

— К вам господин Пауль Лихтвейзен, мадам, — бесстрастным голосом робота сообщила Джеральдина. — Ему было назначено…

— Просите.

Гость оказался мужчиной средних лет, в несколько старомодном, но идеально сшитом темно-синем шевиотовом костюме, из нагрудного кармашка которого, в точном соответствии с этикетом утренних деловых встреч, выглядывал краешек белоснежного платка. Зачесанные назад седоватые волосы, удлиненный нос, чуть искривленный в переносице, тонкие губы, жестко вылепленный подбородок — все это Кло зафиксировала автоматически и столь же автоматически вынесла свою личную оценку раннему посетителю: малосимпатичное, женатое, обремененное детьми существо, но определенно — с немалыми деньгами.

— Садитесь, господин Лихтвейзен, слушаю вас.

— Мадам, — гость улыбнулся, обнажив два ряда мелких, но очень ровных зубов. — Зная о вашей занятости, я хотел бы сразу перейти к делу.

— Прошу, — развела руками Кло. — В этом кабинете обсуждаются только деловые вопросы.

— В таком случае извольте… — Лихтвейзен вытащил довольно объемистый бумажник, извлек из него чековую книжку в сиреневом переплете и положил ее перед собой. — Моему клиенту необходимо перевести в отделение вашего банка в Картахене некоторую сумму в долларах США…

— В Картахене? — удивленно вскинула брови Кло. — Если мне не изменяет память, вы наш первый клиент, переводящий деньги туда, а не оттуда. При нынешней ситуации в Латинской Америке… Впрочем, месяц назад мы открыли два новых отделения в Чили — в Сантьяго и в Винья-дель-Мар…

— Да, и это делает честь прозорливости ваших боссов, мадам Катценбах. Чили — на мой взгляд, именно та страна, куда сейчас, после той анархии, которая творилась при Альенде, имеет прямой смысл инвестировать капиталы.

— Но вернемся в Колумбию, — корректно предложила Кло. — О какой сумме идет речь, господин Лихтвейзен?

— Довольно значительной, мадам, — Лихтвейзен чуть подтолкнул чековую книжку в сторону Кло, словно предлагая убедиться в серьезности его намерений. — Речь идет о семидесяти миллионах долларов.

Кло несколько раз моргнула.

Лихтвейзен откинулся на высокую спинку стула и явно наслаждался произведенным эффектом.

— Надеюсь, вам известно, что перевод в зарубежные филиалы «Ситизен-банка» сумм, превышающих шесть миллионов американских долларов, не может быть осуществлен без официального уведомления и согласия министерства финансов Швейцарской республики?

— Безусловно, мадам, мне это известно, ведь я — гражданин Швейцарии.

— В таком случае позвольте спросить вас, господин Лихтвейзен: почему вы решили обратиться с этим вопросом ко мне? Может быть, вас дезинформировали и сказали, что по совместительству я представляю интересы министерства финансов?

— Ну что вы, я прекрасно информирован. В каком-то смысле информация является моей основной профессией. Просто мне кажется, мадам Катценбах, что, несмотря на некоторые сложности, нам удастся решить этот вопрос именно в вашем кабинете.

— Вот как? — точеное лицо Кло приняло надменное выражение. — Что дает вам такую уверенность, господин Лихтвейзен?

— Ну, прежде всего, комиссионные с этой сделки. Мой клиент — а это весьма уважаемый и почтенный бизнесмен — предлагает десять процентов от переведенной суммы. Семь миллионов долларов — неплохой гонорар за ту скромную услугу, которую вы ему окажете.

— Вы так полагаете?

— Возможно, я несколько недооцениваю трудности, с которыми связана техническая реализация нашей сделки. Что ж, в таком случае, я имею полномочия от своего клиента увеличить сумму вашего вознаграждения до десяти миллионов. Подумайте, мадам Катценбах, это десять килограммов золота по нынешнему курсу!

— Вы позволите конкретизировать суть вашего предложения, господин Лихтвейзен? — Кло говорила очень медленно, тщательно подбирая слова, хотя посетителю просто не могли не броситься в глаза те невероятные усилия, которые она прилагала, чтобы удержать разговор в рамках приличия.

— Да, конечно, мадам.

— Вы предлагаете мне взятку, не так ли?

— Я бы предпочел выражение «сделка».

— Пусть так: сделку в виде самой откровенной взятки. Верно?

— Очевидно, вы правы.

— Думаю, что прежде чем прийти ко мне, вы как деловой человек, чьей профессией является информация, должно быть, многое обо мне узнали?

— Более чем достаточно для ведения деловых переговоров, мадам Катценбах.

— И тем не менее, выяснив все это, вы сочли возможным делать мне подобного рода предложения?

— Это так, мадам.

— Скажите, господин Лихтвейзен, вам известно, что я богата?

— Да, мадам.

— Что я очень богата?

— Да, мадам.

— Хотите, я назову вам цифру моего личного состояния? Я имею в виду состояние не моего мужа, а мое собственное.

— Я не смею, мадам…

— Сорок два миллиона долларов.

— Могу лишь выразить свое восхищение вашей предприимчивостью.

— Возможно, вас интересует личное состояние моих родителей?