Керченское сражение. От Крыма до Рима - [25]
— Доношу вам, Семен Иванович, на корабликах офицеров пятьдесят восемь, матросов три сотни с половиной нехватка. Половина канониров, почитай, ни одного разу ядрами не стреляло, только холостыми, — Спиридов приложил руку к шляпе. — А так, ваше превосходительство, долг свой исполним, как требует устав, а что получится на деле, одному Богу известно. Мордвинов недовольно поморщился:
— Палить будем по берегу, где-нибудь у Красной Горки и потешную крепость соорудим. Я сам буду представлять сию экзерцицию.
— Поднатужимся, ваше превосходительство, чаю, не позабыли пушкари, как у Кольберга пруссаков отчитали.
На поверку вышло несколько иначе.
В разгар кампании под Красной Горкой у Гаривал-дая маневрировали и стреляли корабли эскадры по фальшивому городку на берегу под командой Мордвинова. Стрельба получилась неудачная — почти все бомбы летели мимо цели, ложились то направо, то налево от нее. Это было и немудрено. Мордвинов рассчитывал ограничиться показной стороной, а Екатерина упрямо желала увидеть попадание в цель прямо на берегу. Откуда было ей знать, что для правильной стрельбы кораблям необходимо занять устойчивое положение, стать на шпринг, то бишь на два якорных каната, с носа и кормы, а для этого требуются большие усилия и многочасовая работа экипажа и гребных судов. А так корабли стояли просто на якорях, их то и дело под действием ветра и волн крутило из стороны в сторону, где Уж здесь попасть в цель.
Как на грех, прямо по курсу императорской яхты Два фрегата из-за резкой перемены ветра сцепились бушпритами и долго не могли разойтись.
Раздраженно помахав веером, Екатерина повернулась к Чернышеву:
— Однако, граф, похоже, у вас в излишестве кораблей и людей, но нет ни флота, ни моряков…
Сказано это было по-русски и довольно громко. Екатерина явно хотела, чтобы ее услышали Мордвинов, Спиридов и другие моряки.
— Ваше величество, вы, как всегда, верно оцениваете ситуацию, — ответил Чернышев, по привычке склонившись в поклоне.
В последнее время императрица проявляла к покладистому наставнику Павла все большее уважение, но не могла добиться от него сокровенных сведений о настрое сына…
Сейчас Екатерина явно расположилась продолжать начатый разговор с моряками.
— Все же господа адмиралы прояснят, быть может, для несведущей дамы сии экзерциции. — И она повела веером в сторону фрегатов, которые в трех кабельтовых от яхты никак не могли разойтись.
Мордвинов, покраснев, беспомощно улыбнулся. Спиридов с подзорной трубой в руках повернулся к императрице, почтительно проговорил:
— Ваше величество… Екатерина разрешающе кивнула.
— Сии экзерциции не диковинка нынче на флоте. Не потрудитесь ли взглянуть на корабли, ваше величество? — Спиридов протянул Екатерине зрительную трубу. — На верхней палубе служители управляются со снастями, их вчетверо меньше положенного, а резвости не видать от худого их корма. Канониры не обучены, накануне из солдат взяты, своих нехватка…
Екатерина внимательно рассматривала фрегаты.
…Командир фрегата «Ульрика», стоя на палубе, чертыхался, да еще каким слогом! Надо же оконфузиться, перед самым носом императорской яхты сцепился бушпритами с «Натальей»! Оттуда тоже неслись непечатные громкие излияния его друга, командира Василия Лупандина. А все нехватка служителей. Добро, в помощь он недавно принял команду гардемарин, но это еще зелень. И ветер, как назло, враз переменился… Правда, вон на утлегаре10 ловко орудуют двое с топорами, особенно сноровист тот белобрысый, рослый капрал, Ушаков, кажется… Командир не выдержал, поднял рупор:
— Ушаков, штаги руби! Бом-штаги! — крикнул он белобрысому.
Тот, не оборачиваясь, кивнул головой. Затрещал сломанный бом-утлегарь. Белобрысый капрал встрево-женно обернулся, стоя на нижнем штаге, обхватив одной рукой утлегарь, его друг и однокашник Пустош-кин рубил отломленный брус.
— Пашка, держись! — успел крикнуть Ушаков.
Трехметровый утлегарь, освобожденный от снастей, полетел в воду. «Ульрика» нехотя отошла от «Натальи», уваливаясь под ветер.
— Молодцом Ушаков, — проговорил Лупандин стоявшему рядом мичману.
— Добрый моряк, — отозвался, ухмыльнувшись, мичман, — матросы у него стараются не подкачать. Помню Федора по корпусу. Одно не возьму в толк, с причудами он. На берег, что в корпусе, что нынче, не сходит. Девок чурается. А на баке, после ужина, вечерами тешит матросов, играючи на флейте. Он в корпусе в оркестре к сему пристрастился.
Лупандин, подняв брови, развел руками.
— Каждому свое…
Спиридов облегченно вздохнул: «Слава Богу, обошлось одним бревнышком».
«Однако этот Спиридов храбрец не только в атаке. Он в самом деле не робок», — тем временем размышляла Екатерина. Помнила его отвагу при взятии Кольберга. Тогда же она одним из первых своих указов в заслуги отца произвела малолетних сыновей Спиридова в мичманы. Императрица перевела взгляд и вопросительно посмотрела на Мордвинова.
— Ежели вашему величеству угодно, вице-адмирал Спиридов повторяет наши мысли, изложенные Адмиралтейств-коллегией тому два года…
— И какие же те мысли?
— Имея о высших и нижних офицерах попечение, ваше величество, справедливо распространить оное и на матросов.
Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.
Один из наиболее прославленных российских мореплавателей Василий Головнин прошел путь от кадета Морского корпуса до вице-адмирала, директора департамента кораблестроения… Прославленному российскому мореплавателю В.М.Головнину (1776-1831) посвящен новый роман известного писателя-историка И.Фирсова.
Книга известного исследователя истории русского флота И. И. Фирсова посвящена Юрию Федоровичу Лисянскому, принадлежащему к славному племени первооткрывателей и первопроходцев На карте мира его имя упоминается восемь раз Он был трижды первым первым совершил под российским флагом кругосветное путешествие, первым проложил через моря и океаны путь от Русской Америки до Кронштадта, первым открыл необитаемый остров в центральной акватории Тихого океана Но перед этим главным своим подвигом он успел принять участие в боевых морских сражениях против шведов и французов По итогам своей кругосветной экспедиции он за свой счет выпустил замечательную книгу «Путешествие вокруг света на корабле «Нева» и «Альбом, собрание карт и рисунков, принадлежащих к путешествию» Служение России, ее флоту стало главным делом всей его жизни.
Новый исторический роман И. Фирсова посвящен одному из ближайших сподвижников Петра I — Апраксину Федору Матвеевичу. Генерал-адмирал Апраксин был главным помощников царя в деле создания русского флота, командовал Балтийской и Азовской флотилиями во время Северной войны и Персидского похода.
Серия книг «Исторические портреты» знакомит читателей с наиболее видными военачальниками русской истории.В данном томе представлены жизнеописания Григория Спиридова, Фёдора Ушакова, Дмитрия Сенявина, Владимира Корнилова, Павла Нахимова, Степана Макарова и других прославленных флотоводцев XVIII–XX вв.Книга рассчитана на всех, интересующихся историей России.
Новый роман известного писателя-историка И.Фирсова посвящен прославленному российскому флотоводцу, герою Чесменского боя, адмиралу Григорию Андреевичу Спиридову (1713-1790).Фирсов Иван Иванович (родился в 1926 году в Ростове-на-Дону) — современный российский писатель, капитан первого ранга в отставке. Окончил военно-морскую школу, Высшее военно-морское училище и Высшие специальные офицерские курсы. Служил штурманом на крейсере и эсминцах, помощником командира сторожевого корабля; закончил службу в Главном штабе Военно-морского флота.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.