Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города - [37]

В совершенно иную ситуацию горожане попали, когда курфюрст в феврале 1627 года с дружиной в несколько сотен человек вступил в Кёнигсберг. В свою очередь город завербовал 300 наёмников. Курфюрст потребовал, чтобы они встали под его начало, так как, по его мнению, города на подвластной ему территории не имеют права содержать собственные войска. Вегнер, ставший бургомистром, со своей стороны, воспротивился тому, чтобы солдаты курфюрста находились в нейтральном городе. Курфюрст не смог осуществить своё намерение. Кёнигсберг остался нейтральным, как впрочем, и по отношению к польской миссии, прибывшей в город в конце июля. В октябре в Эльбинге Вегнер вновь вступил в переговоры с Густавом Адольфом о продлении перемирия. В то время канцлер Оксеншерна рассчитывал на присоединение Кёнигсберга к Швеции, так как «город был покинут курфюрстом, Польша притесняла его экономически, и только Швеция относилась к нему хорошо». Но Кёнигсберг желал оставаться для всех сторон нейтральным и вёл через миссию под началом Хиоба Лёпнера переговоры с польским королём в Варшаве. Перемирие, заключённое между Швецией и Польшей в Альтмарке^{52} 26 сентября 1629 года, положило конец этому незавидному положению. Курфюрст вернулся в Берлин; поляки сняли ограничения на торговлю с Кёнигсбергом, но шведы ещё долгое время оставались в Пиллау и Эльбинге; в Пиллау они взымали чрезвычайно важную для своих финансов морскую пошлину, поощряя в ущерб Кёнигсбергу торговлю с Эльбингом.　

Король Владислав Ⅳ, сменивший в 1632 году на польском троне своего отца Сигизмунда, пытался путём уступок и дружелюбных актов завоевать доверие Кёнигсберга. Вероятно, политическая удачливость Вегнера, который во главе миссии Кёнигсберга вёл с ним в Торне в январе 1635 года переговоры, произвела на него такое же впечатление, как и подарок в 25 тысяч гульденов, переданный ему миссией. Король признал за городом право взымать налоги и нанимать войска, против чего тщетно протестовал из Берлина курфюрст, обосновывая свою точку зрения тем, что Кёнигсберг принадлежит ему и поэтому не обладает ни финансовой, ни военной самостоятельностью. 14 июля Владислав с огромной свитой прибыл в Кёнигсберг и был встречен очень дружелюбно. Бургомистр Кнайпхофа Шиммельпфенниг принял его и всю свиту в своём доме. В честь гостя университет показал оперу Симона Даха (либретто) и Генриха Альберта (музыка) «Клеомедес», первую оперную постановку в Кёнигсберге.　

На мирных переговорах в Штумсдорфе Кёнигсберг стремился получить признание в качестве договаривающейся стороны по образцу Данцига. Бранденбургские посланцы^{53} решительно воспротивились этому и добились того, что в мирном договоре не было учтено ни одного требования Кёнигсберга. Это было очень важное решение. Вторая попытка придать Кёнигсбергу статус свободного города наподобие Данцига вновь потерпела неудачу.　

Однако самостоятельная политика военных лет привела к возросшему самосознанию горожан, как по отношению к курфюрсту, так и по отношению к польскому королю. Это почувствовали оба. Сильнее стало и общественное сознание. И хотя ещё долго между тремя городами, равно как и между городами и их слободами существовали разногласия, основанные на защите своих мелких интересов, но всё же постепенно они осознавали, что все вместе составляют единый город. Этому способствовало и совместное возведение укреплений вокруг Кёнигсберга. Эти укрепления на 200 лет определили топографическое развитие города.　

Верховное военное руководство при возведении оборонных укреплений осуществлял граф Абрахам цу Дона, опытный дипломат, построивший и замок Шлобиттен. Проект разработал профессор математики Иоганнес Штраус, ученик Кеплера, преподававший в университете астрономию и архитектуру. Техническое руководство осуществлял землемер и архитектор курфюрста Конрад Бурк. Время высоких крепостных стен с проходами, башнями и воротами прошло. Новому духу соответствовала система бастионов — математически просчитанная структура из рвов, валов и брустверов и выступающих бастионов. Укрепления имели длину в 15 километров и широкой дугой охватывали пригороды, сады, поля и луга. Кёнигсбергу понадобилось немало времени, чтобы врасти в это пространство. Даже валы, сооружённые в ⅩⅨ столетии вокруг города, в основном следовали этой линии. Укрепления построили за восемь лет. Главные работы производились в 1626-1627 годах.　

В ходе строительства через Прегель перекинули два новых шлагбаума, Голландский и Литовский. Они не только запирали на ночь реку, но служили важной составной частью таможенной границы, возведённой вокруг города управлением курфюрста. По отношению к кораблям и плотам охранники шлагбаумов имели примерно такие же обязанности, какие были у учётчиков, стоявших у ворот города, по отношению к повозкам и саням.　

Новые укрепления оказались слишком растянутыми для защиты: для этого потребовалось бы не менее 15 тысяч человек. Город не мог довести ни численность гарнизона, ни количество орудий до такой величины. Испытания укреплений на прочность городу, к счастью, удалось избежать. Они никогда не подвергались серьёзному нападению ни в Семилетнюю