Кенесары - [37]

Прекрасные места Улутау и верховьев Тургая, горные долины, которые могли вскормить тысячные табуны лошадей, все эти прекрасные урочища и земли с отличными водопоями почти не принадлежали Кенесары и его войску. Прозорливо и практически полагаясь лишь на удачу, он стал понимать, что только военные мероприятия, как с его стороны, так и против него казачества и армейских частей, станут началом основных действий в этих прекрасных областях казахской степи. И потому Кенесары старался именно той зимой создать свои вооруженные силы, эффективность которых должна была быть выше, и намного выше, чем у правительственных войск. Однако и правительство не дремало. В рамках борьбы с Кенесары стали составляться весьма действенные планы по закрытию всех путей и дорог, которые позволили бы ему действовать стремительно и вольготно. Отряды, которые должны были заблокировать Кенесары со стороны гор Улутау, с их северных отрогов, из Орска и из долин Тобола, должны были остановиться на Тургае. Однако такие действия военных отрядов могли стать возможными только с наступлением весны, а пока совершались отдельные рейды.

В январе 1844 года отряд под командованием Рыбина, пытаясь отрезать Кенесары от выгодных пастбищных мест, нападает на его аулы. Этот план окружения Кенесары с различных сторон был разработан еще летом 1843 года. Оренбургской администрацией было приказано тем же Баймухамеду Айчувакову, Арслану Джантюрину и одному из злейших врагов Кенесары Ахмеду Джантюрину присоединиться к отряду полковника Бизянова в степи, к войскам Дуниковского в крепости Орской и соединиться всем вместе на вершинах Тобола. И не случайно эти действия были намечены на лето. Почему? Да потому, что именно в конце августа — сентябре в этих районах набирают свою силу живность и лошади, становясь важным материальным подспорьем для населения. Стратегические приготовления военных и в том числе султанов-правителей не имели результатов. Кенесары все так же был неуловим и не пойман. Но в отношении того, чтобы нанести ему тяжелый материальный и моральный урон, эти отряды добились своего. В одном из донесений сообщалось, что в какой-то из стычек был ранен султан Наурызбай, один из самых ближайших и любимых батыров Кенесары. Кроме того, в это же время был задержан ближайший сподвижник Кенесары султан Абулгазы. Да, Ахмед Джантюрин мог праздновать свою победу.

Но была ли настоящей победа султана Джантю-рина, или это было его глубочайшим поражением? Хотя поражение султана Джантюрина было впереди, но именно с лета 1843 года и он, и Арслан Джантюрин, и Баймухамед Айчуваков начали понимать, что Кенесары уже стал явлением, таким же, как и они — султаны-правители. Волей-неволей приходилось признавать за Кенесары его особенное положение владыки, и потому шли бесконечные доносы в Оренбург о том, чтобы с корнем вырвать Кенесары и его сподвижников.

Постоянно сотрудничавший с властями Ахмед Джантюрин был доволен. Он сумел в какой-то степени нейтрализовать Кенесары Касымова, кроме того, нанес ему очень тяжкую обиду и, наконец, он как одно из самых значительных лиц степи был обласкан Оренбургской администрацией. Как раз в это время он наседает на всех подчиненных ему родоправителей и роды, чтобы собрать как можно больше налога.

Осенью и зимой Кенесары также энергично собирает подати с различных родов, ведет сбор зякета и ушура. Ушур и зякет — два налога, которые истинно верующие мусульмане должны были платить в казну.

Кроме того, Кенесары старался постоянно вести такую политику, при которой материальная база его движения могла бы расти. Так, в первую очередь он постоянно налагал штрафы на те родовые объединения и отдельных лиц, которые не выказывали уважения к нему и к его государственному устройству.

Некоторые родоправители, особенно известный в той части степи Ахмед Джантюрин, писали в своих доносах, что Кенесары бесчинствует. Однако нередко Кенесары собирал налоги в таком размере, чтобы и для местного населения, в самих аулах, что-то оставалось. С некоторых родов, например с рода жаппас, он взыскал зякет до двух тысяч баранов, но сверх того с этого же немногочисленного рода взыскал еще двести верблюдов и двести лошадей в качестве штрафа за то, что они летом не оказали ему содействия и отказались участвовать в его походах. Кенесары действовал в рамках тех законов обычного права, которые в свое время были утверждены биями многих поколений и, наконец, эти законы были очень действенны в условиях кочевой степной цивилизации. В этом случае о своевольстве Кенесары говорить нет необходимости, как военный стратег он прекрасно понимал, что те роды, которые были его противниками в летних боях и операциях, не могли стать союзниками через несколько месяцев. И потому он не разрешал кочевать отдельным родам в тех пределах, которые были за фактическими границами его самостоятельного объединения. Так, например, тем же жаппасцам он не позволил кочевать близ Сырдарьи, заведомо понимая, что они в любую минуту могут оказаться на стороне противника.

Но таковы уж степные обычаи и стенное злословие, что Ахмед Джантюрин в своем докладе указывал на то, что Кенесары Касымов, пользуясь своим положением высокого начальника, стремится создать благорасположение для своих родовых структур. Эти доносы Ахмеда Джантюрина, являющегося одной из самых серьезных фигур в Северном Казахстане, имели своей целью поссорить Кенесары с Оренбургской администрацией. И, наоборот, вызвать ненависть Оренбургской администрации к восставшим. В это время ставка Кенесары находилась в районе Джездинских гор, в районе Улутау, где он сохранял самые дружественные отношения с одним из родов баганалы найман.